— Что же вы собираетесь предпринять?
— Ничего! Пасквилянтов как ловили, так и будут ловить, но всем горожанам, распевающим пошлые куплеты, рты не закроешь. И папский легат мне нужен. В середине осени он устраивает в Туре собор прелатов королевства, на котором я непременно побываю, чтобы лично с ними побеседовать. Кстати, я смогла договориться с Фридрихом Штауфеном! Ни он, ни его вассалы не поддержат мятежников.
— Летом ходили слухи, будто его армия наконец-то отплыла в Святую землю, — весело произнесла Сабина.
Император Священной Римской империи десять с лишним лет обещал римскому папе освободить Гроб Господень, но ему все время мешали какие-то непреодолимые препятствия. Понтифик от бешенства скрежетал зубами, Фридрих с напускным смирением оправдывался, и лишь венецианские и сицилийские кораблестроители довольно потирали руки: каждые два-три года к ним поступали прибыльные заказы.
— Как же! Добрался до Бриндизи и… захворал, — засмеялась Бланка, но сразу же осеклась и осенила себя крестным знамением. — Говорят, на этот раз он болен по-настоящему.
— Вы думаете, император всерьез готов воевать?
— Нет, Фридрих слишком умен! Он искусный дипломат и умеет договариваться, ему незачем проливать кровь. Вот у кого надо бы поучиться! Да и сарацины ему не враги, он ведь вырос среди них. Но Фридриху нужны богатейшие восточные рынки, ради этого он женился на Иоланде Иерусалимской, а также ведет нескончаемую переписку с каирским султаном. Император затеял какую-то хитрую игру. Не удивлюсь, если в скором времени он будет хозяйничать в Иерусалиме.
— Он договорится с Аль-Камилем? — Сабине не пришло в голову отнестись к словам королевы скептически, ведь ее политические прогнозы всегда сбывались.
— Думаю, да. И мне это на руку. Пока Фридрих и папа препираются, им не до нас! Вот почему мне так важно, чтобы Робер своим дурацким разводом не привлек внимание Латерана к Парижу, — сказала Бланка, и Сабина вспыхнула ярким румянцем.
***
Возвращаясь из Ла Марша в Булонь, графиня де Даммартен пребывала в мрачных раздумьях. Весной скончался ее отец Рено, проведя в заключении почти тринадцать лет: последний, кто сдался на поле боя при Бувине, и единственный, кого так и не помиловали. Теперь у Матильды развязаны руки и она может открыто проявить неповиновение французскому королевскому дому. Первым делом она уговорила своего трусливого мужа съездить на переговоры к Гуго де Ла Маршу и Пьеру Бретонскому. Взывая к тщеславию графа, они подбили его на правах дяди короля выдвинуть претензии на пост регента Франции. И Филипп Юрпель сдался.
Но, не доверяя этому шаткому согласию, Моклерк решил проводить графскую чету домой, чтобы за время этого продолжительного пути укрепить волю ненадежного союзника. В дороге Пьер озвучил давно взлелеянную мысль о том, чтобы захватить в заложники близкого королеве человека:
— Тогда у нас появится убедительный рычаг давления в переговорах с ней.
Эта идея нашла живой отклик в душе Матильды. Она уже знала, кого следует похитить, — эту выскочку д’Альбре. Проезжая недалеко от Парижа, графиня со змеиной улыбкой предложила разведать обстановку в королевском дворце на Ситэ. Пьеру же с Филиппом лучше подождать ее в Бове.
Несколько дней Матильда собирала в столице сведения о привычках Сабины и вдруг узнала, что сеньора де Вир тоже в городе. Эта юная интриганка ей поможет!
Изабель действительно все еще находилась в Париже. После разоблачения в особняке баронессы д’Альбре она ожидала по дороге домой длинных нотаций от Габриэля. Однако тот не проронил ни звука, и это оскорбило девушку еще больше. Холодным кивком шевалье попрощался с ней у ворот постоялого двора. Прорыдав всю ночь, Изабель поняла: она проиграла! Ей оставалось лишь дошить заказанные платья и отправляться восвояси, в замок деда.
— Какая неожиданность, Изабель! — Матильда, подстроившая эту «случайную» встречу на улице, изобразила удивление.
И девушка, вспыхнув от восторга, выложила ей последние новости о Сабине, избавив графиню от необходимости задавать вопросы. Сообразительная Матильда, хорошенько обдумав услышанное, тут же составила план действий.
— Хотите, я поговорю с ней, по-женски, откровенно? Расскажу о вашей любви и попрошу, как взрослую и более опытную женщину, отойти в сторону и не ломать судьбу юной девушки.
— Думаете, это подействует? — Несмотря на лукавство, Изабель все еще оставалась ребенком и пала жертвой этого ложного сочувствия.
— Надеюсь! Я все-таки гораздо выше по статусу, попробую припугнуть ее, в конце концов. — Сдерживая смех, графиня несла полную чушь. — Но говорить на ходу мне не хочется, надо устроить встречу в подходящем месте. Лучше всего в каком-нибудь аббатстве.
— А как ее туда заманить? Она уже не поверит ни единому моему слову…
— Пошлите ей записку такого содержания: вы и вправду беременны, но не от Габриэля, которого оговорили от отчаяния, а от оруженосца деда, например. Вы рано лишились матери, находитесь в чужой стране… Вы в панике, готовы наложить на себя руки! Если жестокий дед узнает о вашем позоре, он сгноит вас в подземелье собственного замка. Вы нашли временный приют в аббатстве Сен-Жермен и умоляете баронессу приехать и посоветовать вам, как быть дальше.
— Думаете, она мне поверит?
— Может, и не поверит, но приедет обязательно. Она особа жалостливая, не бросит сироту в беде.
Подготовив девушку должным образом и составив записку Сабине, Матильда немедленно отправила гонца в Бове. Уже на следующий день герцог Бретонский читал ее послание:
«Мессир! Появилась возможность незаметно для окружающих прихватить любительницу уничтожителя пшеницы. Утром в День святого Матфея пришлите необходимую помощь к воротам Сен-Жерменского аббатства».
— Вот и настало время, когда Дама в Голубом послужит моим целям, братец, — ухмыльнулся Моклерк, сразу же смекнув, что речь идет о любовнице Гастебле.
Вообще-то похищать баронессу пока что рановато, они еще не готовы к переговорам с королевой. Но если Матильда утверждает, что можно незаметно выкрасть мадам д’Альбре… Некоторое время на них никто не подумает, а к зиме он выдвинет ультиматум Бланке. Такая возможность выпадает нечасто, и герцог выслал на помощь графине полдюжины отчаянных головорезов.
Сабина, вертя в руке письмо Изабель, колебалась. У нее в голове не укладывалось, как можно в угоду прихоти топтать собственную честь. Может, эта девочка не лжет, может, она действительно беременна? Наконец баронесса решилась: лучше лишний раз обмануться, чем оставить сироту в беде.
В назначенный день Сабина накинула любимый желтый плащ, сколола его изумрудным аграфом и, выбрав неприметного коня, направилась через сен-жерменские ворота к аббатству Сен-Жермен. Но за сотню туазов до обители Сабину окружили свирепые мужчины в крестьянской одежде и, стащив ее с лошади, затолкали в крытую повозку. Сопротивляясь, баронесса ухватилась за накидку одного из нападавших и заметила под ней кольчугу. Переодетые воины! Значит, ее похитили.
Сеньора де Вир, издалека наблюдавшая за этими странными действиями, недоумевала. Либо Сабину и вправду украли случайные разбойники, как пыталась убедить ее приехавшая позже Матильда, либо же она, Изабель, стала слепым орудием в чьей-то игре. Письмо, выманившее баронессу д’Альбре из Парижа, написано ею собственноручно, поэтому во всем виновата она. Настойчивое требование Матильды немедленно укрыться в замке у деда звучало вполне убедительно. Осторожная Изабель так и поступила.
***
— Сеньор, госпожи нет дома со вчерашнего утра. Я была совершенно уверена, что она с вами! — Вивьен, ничего не понимая, во все глаза смотрела на Габриэля.
Он только что вернулся в Париж и сразу же примчался к Сабине.
— Почему вы так решили?
— Хозяйка получила письмо и два дня напряженно размышляла. А вчера, сказав, что не нуждается в сопровождении, уехала. Я почему-то подумала, что вместе с вами.
— Такое уже случалось прежде?
— Не припомню. Прошлой зимой госпожа часто оставалась во дворце, но всегда предупреждала об этом заранее либо же извещала нас через посыльного.
