Юэн хотел схватить ее за запястье, чтобы остановить, но она умышленно воспользовалась поврежденной рукой, и это помешало ему.
— Джанет… — хрипло предупредил он. — Перестань трогать меня так, иначе я могу забыть о своих благородных намерениях и о твоих ранах.
Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
— Все хорошо. Я в порядке, правда. Пожалуйста, я хочу этого. Я хочу тебя.
Не встретив иных возражений, она продвинула свою руку чуть ниже и коснулась ладонью его чресел.
Юэн судорожно вдохнул.
— О Боже, Джанет, так нечестно.
Она озорно улыбнулась.
— Ты ведь можешь быть нежным, не так ли?
Он подхватил ее и отнес на постель.
— Надеюсь, что смогу.
С поврежденной кистью она не могла сама раздеться, и Юэн был рад оказать ей такую услугу.
— Я не думала, что ты можешь выполнять обязанности служанки, — сказала Джанет, поддразнивая его, когда он расстегивал ее платье, напомнив о подобной просьбе, с которой она обратилась к нему не так давно в лачуге рыбака.
Он засмеялся.
— Думаю, я изменил свое мнение. Если ты намеревалась помочь мне в купании, то я, по крайней мере, могу помочь тебе с твоей одеждой.
— Твоя убежденность относительно равенства в браке поистине изумляет меня, — сказала она.
Юэн усмехнулся.
— Я делаю это также в собственных интересах.
Когда последняя одежда Джанет была снята, он отступил назад и смотрел на нее так долго, что ей захотелось прикрыться руками. Однако он ласково отвел их в стороны.
— Не делай этого, — сказал Юэн чувственным голосом. — Ты такая красивая. — Он начал, едва касаясь, скользить пальцами по ее обнаженной коже. — Я хочу прикоснуться к каждой частичке твоего тела.
Дыхание Джанет участилось, когда он наклонился и вобрал в рот ее напряженный сосок. Затем начал втягивать его, скользя языком вокруг. Его темные шелковистые волосы касались ей обнаженной кожи. Джанет запустила в них свои пальцы, прижимая его голову к себе, а он обхватил ладонью ее грудь, сжимая и одновременно втягивая все глубже и глубже в рот.
Забыв о своих поврежденных ребрах, Джанет со стоном выгнулась дугой, когда возбуждение начало нарастать.
Юэн поднял голову.
— Ты ведешь себя так, что я уже не могу медлить.
— И кто в этом виноват?
Он улыбнулся, и ее сердце сжалось.
— Мне нравится, когда ты улыбаешься, — тихо сказала она. — Но ты редко это делаешь.
— У меня не было причины улыбаться. Но думаю, теперь все изменится.
Джанет не сомневалась, что так и будет, особенно, когда…
Юэн наклонился и поцеловал ее. То, что она хотела сказать, исчезло в чувственном тумане, охватившем ее вместе с приливом нежности.
Жар его тела, его запах, ощущение его кожи — все это чрезвычайно возбуждало ее.
Он прижался грудью к ее груди, стараясь не давить на поврежденные ребра, но Джанет привлекла его плотнее к себе, желая чувствовать жар и вес его тела.
Юэн убрал с талии высохшую ткань, и Джанет ощутила в полной мере его горячее пульсирующее возбуждение на своем животе. Она обхватила его бедра своими ногами, стараясь придвинуться к нему еще ближе.
Он застонал и усилил поцелуй, лаская ее языком так, что она не могла уже больше терпеть. Ей хотелось, чтобы он вошел в нее. Хотелось почувствовать, как он заполняет ее.
Ее сердце гулко билось, дыхание участилось, и местечко между ног содрогалось от желания.
— Пожалуйста, — простонала Джанет.
Юэн поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, как он устраивается между ее ног.
— Скажи, если будет больно, — произнес он глухо, все его мышцы напряглись.
Он начал медленно и осторожно погружаться в нее, растягивая вход. Джанет охнула и застонала, принимая его.
Она совсем не испытывала боли. Это было невероятное ощущение. Джанет почувствовала, как он заполнил ее, обладал ею, любил ее.
Его глаза потемнели от страсти.
— Ты такая приятная, — сказал Юэн.
— Ты тоже, — ответила она хриплым голосом.
— Я люблю тебя, моя милая.
Она улыбнулась, и слезы счастья выступили у нее на глазах.
— И я люблю тебя.
Постепенно его тело начало совершать медленные движения. Это было чрезвычайно приятное ощущение. Он полностью завладел ее телом и душой. Это было не просто слияние двух тел, но слияние двух душ. Юэн любил ее. Он стал частью ее естества, и Джанет не хотела отпускать его.
Наконец она приблизилась к вершине. Ее тихие стоны становились все более неистовыми. Казалось, Юэн слышал ее молчаливую мольбу и отвечал на нее. Его проникновения стали более глубокими, быстрыми и сильными. Джанет чувствовала, как напряглось его тело, в то время как она достигла предельного возбуждения и последующей за ним разрядки.
Джанет вскрикнула, испытав наивысшее наслаждение, которое распространилось по всему ее телу медленными пульсирующими волнами.
— О Боже, — простонал Юэн, излив в нее свое горячее семя, которое смешалось с ее влагой. Спазмы продолжали сотрясать ее тело.
Когда все кончилось, он скатился с нее на бок как раньше, но на этот раз крепко обнял ее и держал так, словно никогда не хотел отпускать.
Прошло довольно много времени, прежде чем Юэн вновь обрел силы и способность говорить. Он был потрясен и испытывал благоговейный трепет после того, что произошло. Он не знал, что так бывает. Он никогда ни с кем не испытывал такой близости. У него было много женщин, но только одну он любил по-настоящему: женщину, которая должна стать его женой. Он до сих пор не мог в это поверить.
Словно прочитав его мысли, Джанет спросила:
— Как тебе удалось убедить Роберта согласиться?
Джанет лежала, прижавшись щекой к его груди и теребя его темные волосы у основания шеи, но когда задавала вопрос, оперлась подбородком на тыльную сторону ладони и посмотрела ему в глаза.
— Ты до меня уже многого добилась, — сказал он, поглаживая пальцами ее обнаженное плечо. — И мои собратья тоже.
Юэн не мог поверить, что они отказались выполнять дальнейшие задания, пока его снова не примут в гвардию.
— Как ты смог убедить Уолтера приехать в Данстаффнэйдж, чтобы помочь тебе уладить твое дело?
— Это было нелегко. Но я дал ему понять, что буду более полезен ему в качестве его человека, чем если не буду таковым. К тому же я подсказал ему, кто может стать его другой невестой.
Уолтер Стюарт был молодым, но очень честолюбивым человеком, как его родственники Джеймс Дуглас и Роберт Брюс.
Джанет приподняла бровь, явно заинтригованная.
— Более достойной невестой, чем дочь Мара?
Юэн засмеялся, уловив в ее словах обиду.
