Воскрешенная нежность - Дэни Коллинз

Открывая дверь в гостиничном номере в день своего рождения, Ориэль Кувье ожидала посыльного с роскошным букетом роз, однако неожиданно столкнулась с мужчиной в униформе со шваброй в руках.

Подумать только, в Италии даже уборщики в отелях все как на подбор красавцы. Ориэль взглянула в лицо незнакомца. Ее поразил взгляд темных, почти черных глаз. Она сразу вспомнила о чашке густого эспрессо, пробудившего ее час назад. Кофе зарядил энергией, отвлек от тягучих после сна мыслей, заставил бодро и весело настроиться на грядущий день.

— Простите, мне сказали, что вы покинули номер. — Мужчина говорил с заметным акцентом и от этого немного смущался. — Я собирался убрать протечку. — Голос звучал чувственно, как у истинного итальянца, но акцент и темный цвет кожи выдавал азиата.

Ориэль всегда чувствовала необъяснимую внутреннюю симпатию к жителям Юго-Восточной Азии, хотя ее родители, скорее всего, происходили из Восточной Европы.

— Предпочитаете говорить по-французски, — спросила она. — Или по-английски?

— По-английски. Спасибо. — Теперь незнакомец говорил без акцента. Более того, таким безупречным произношением мог похвастаться выпускник престижной британской школы. — Меня направили сюда по вашему распоряжению.

Честно говоря, с такой внешностью этот человек мог претендовать на хорошее место в модельном бизнесе: высокие, четкие скулы, чувственный рот, густые вьющиеся волосы и небрежная утренняя щетина. Он был намного выше ее. Широкие плечи распирали синюю служебную униформу.

— Я не вызывала сантехника, — удивилась Ориэль. — Подождите минуту. — Она указала ему на беспроводные наушники и переключилась на вызов своего агента Пейтона, про звонок которого совсем забыла. — У меня в номере посторонний, но я никого не вызывала.

— Горничная прислала эсэмэс, — оправдывался служащий отеля, доставая телефон.

Как получилось, что этот образованный красавец стоит перед ней со шваброй в руках? Он великолепно смотрелся бы на камеру. Ориэль понимала в этом толк. Ее каждый день окружали очень красивые мужчины, но ни один из них не излучал такую мощную, притягательную энергию. Ориэль физически ощущала исходившую от него вибрацию. Ее нервы напряглись. Она нетерпеливо ждала, чтобы он снова заговорил.

— Отошли его, — приказал ей в ухо Пейтон.

Ей бы стоило послушать совета. Смысл ее жизни сосредоточился на карьере. Ориэль никому бы не призналась, что испытывает глубокое чувство неудовлетворенности, словно огромная черная дыра в душе постоянно требовала признания и одобрения. В этом не было логики, ведь она обладала всем, о чем можно мечтать, — здоровьем, богатством, умом и независимостью, не говоря уж о красоте, отвечающей всем канонам современности. Ее бы подняли на смех, признайся она в сомнениях и неуверенности. Тем не менее все силы Ориэль направляла на достижение новых вершин в своей профессии, не отвлекаясь ни на что, включая мужчин. Однако в этот раз, забыв приличия, она не сводила восхищенных глаз с незнакомца. Он оторвался от экрана телефона и поймал ее завороженный взгляд. У Ориэль перехватило дыхание.

— Прошу прощения, я ошибся этажом. Мой коллега уже решил проблему, — убирая телефон, сказал он, но не отвел глаза.

Щеки Ориэль порозовели. Она чувствовала, когда мужчины реагировали на нее, но редко придавала этому значение. Неожиданно бурная реакция тела и собственная беспомощность испугали ее: Ориэль не находила сил пошевелиться. Незнакомец слегка расслабил плечи. Пожалуй, она вызвала у него не только сексуальный интерес. Он смотрел в ее глаза пристально и изучающе, словно хотел найти ответ на незаданный вопрос.

Это насторожило Ориэль гораздо больше, чем обычный в таких случаях голодный мужской взгляд и недвусмысленные предложения, с которыми она легко справлялась. У нее возникло предчувствие, что этот человек изменит ее жизнь.

Ориэль передернула плечами, пытаясь вернуть самообладание. Однако ее не покидало странное волнение и любопытство, сулившие скорые перемены.

— Могу ли я чем-то помочь вам, раз я здесь? — вежливо осведомился незнакомец.

Его вопрос разрядил напряжение. Ориэль была вынуждена признать, что неверно истолковала его внимание: служащий отеля просто ждал, когда она отпустит его. Именно этим вызвана многозначительная пауза. Мог ли он заметить явный интерес с ее стороны? Хотела ли она ответного интереса? Какая неприятная ситуация!

— Да, пожалуй, — поторопилась ответить она, чувствуя, как пылают щеки. Ей срочно нужен предлог, чтобы оправдать замешательство. — Вентилятор в спальне над кроватью очень шумит. — Треск действительно всю ночь мешал ей заснуть. — Возможно, ты мог бы исправить его.

Ей показалось, что он некоторое время размышлял, прежде чем согласиться.

— Дайте-ка взглянуть.

Прижавшись к стенке, Ориэль пропустила его в узкий коридор. Ее нервы напряглись, а сердце часто забилось, но не от страха физической угрозы, а от завораживающего ощущения мужской силы рядом. При желании он мог без усилий соблазнить ее. Ориэль никогда не испытывала ничего подобного в присутствии мужчины. Его темные глаза сулили бесконечное блаженство долгих эротических ночей. Во встретившихся взглядах неожиданно возникла магическая близость, необъяснимая у двух совершенно незнакомых людей. Через мгновение он отвел глаза — их выражение стало жестким. Он прошел вперед.

Он явно все понял и дал понять, что она его не интересует. Ориэль ощутила почти болезненное разочарование и стыд, как бывало в те редкие моменты, когда ее отвергали. Она объясняла свою уязвимость тем, что была единственным ребенком в приемной семье. Если бы она росла среди братьев и сестер, то не так болезненно реагировала бы на мелкие обиды и стычки. Тем не менее она знала, что слишком остро реагирует на отношение окружающих. Нынешняя ситуация казалась тем более абсурдной, ведь неподобающее отношение к гостье отеля грозило служащему увольнением. В жизни Ориэль не было места романтическим отношениям. Так почему же ее так задело отсутствие интереса со стороны незнакомца, которого больше никогда не увидит?

Она хотела попросить его прийти позже, но он уже протянул руку к выключателю. Ориэль заметила, что на пальце не было ни обручального кольца, ни белой полоски от него. Ей стало неловко за свои наблюдения.

— Проблема с вентилятором в спальне, — подсказала Ориэль.

— Ты что, впустила его? — в трубке раздался голос Пейтона.

— Да. А что такого?

— Вот так рождаются скандальные сплетни.

— Послушай, я живу как монахиня, — одернула его Ориэль. В самом деле, она вела себя гораздо более вызывающе на публике, когда выходила на подиум в нижнем белье. Ее личная жизнь оставалась безупречной — ей нечего скрывать.

Она присела