Новый Год с незнакомцем - Asya Qui

Аня

В голове крутятся слова Маши: «Двенадцатый этаж, направо». Нервно перебираю ключи в кармане пальто — холодный металл немного успокаивает. В сотый раз проверяю адрес в телефоне, хотя уже выучила его наизусть за два часа, проведенных в предновогодних пробках.

Лифт натужно ползет вверх, отсчитывая этажи. На табло мигает красная девятка, потом десять… Желудок скручивает от волнения. Что я вообще здесь делаю? Но отступать уже поздно — Маша рассчитывает на меня.

Коридор встречает полумраком — похоже, датчики движения барахлят. Пытаюсь успокоить дрожащие руки, пока вставляю ключ в замок. Странное ощущение — как будто совершаю что-то запрещенное. Технически так и есть — я проникаю в чужую квартиру. Пусть и с разрешения… девушки хозяина.

Дверь открывается неожиданно легко, без скрипа. В нос ударяет свежий цитрусовый аромат — явно от освежителя воздуха. Осторожно снимаю сапоги, стараясь не наследить. Прихожая выглядит… обычно. Светлые стены, какие-то абстрактные постеры, на тумбочке хаотично раскиданы рекламные листовки и счета. Ничего примечательного или пугающего.

Прохожу в гостиную, совмещенную с кухней, стараясь ступать как можно тише, хотя знаю, что в квартире никого нет. На столе замечаю кружку с недопитым кофе — на дне застыла темная жижа. Машинально морщусь от этой небрежности. Осматриваю помещение в поисках туалетного столика — ничего похожего. Только типичный холостяцкий минимализм: диван, журнальный столик, плазма на стене.

Дверь в спальню приоткрыта. Сердце начинает биться чаще — всё-таки это слишком личное пространство. Но где еще может быть эта чертова маска? Делаю глубокий вдох и захожу внутрь.

Большая неубранная кровать занимает центр комнаты. Скомканное темно-синее покрывало, подушки в художественном беспорядке — будто кто-то только что встал.

Внезапно звук открывающейся входной двери разрывает тишину. Замираю. Сердце, кажется, пропускает удар, а потом начинает колотиться как сумасшедшее. В прихожей раздаются голоса — мужской и женский. Они смеются, и этот беззаботный смех вызывает у меня приступ паники.

Что делать? Куда бежать? Как объяснить своё присутствие?

Взгляд судорожно мечется по комнате и натыкается на встроенный шкаф. Не раздумывая — думать сейчас опасно — ныряю внутрь, задвигая за собой дверцу. В темноте шкафа пахнет свежевыстиранной одеждой и каким-то древесным ароматом. Пытаюсь дышать как можно тише, вжимаясь в висящие рубашки.

— … а я говорю, давай просто закажем пиццу, — женский голос приближается.

— В новый год? — мужской смех, глубокий и бархатистый, заставляет что-то екнуть внутри. — Нет уж, я обещал тебе романтический ужин.

Сквозь щель между дверцами вижу, как они входят. Он — высокий брюнет с уверенной походкой. Она — миниатюрная блондинка в коротком красном платье. Они целуются, и у меня внутри всё закипает от возмущения. Этот… этот… Маша сказала, что он уехал! А он тут развлекается с какой-то…

Чувствую, как краска заливает лицо — теперь уже от злости. Две недели. Всего две недели он встречается с Машей, а уже приводит другую! В голове проносятся все ругательства, которые я знаю. Пока парочка увлечена друг другом, лихорадочно осматриваю своё убежище. Рядом висит кожаная куртка, под ногами валяются какие-то кроссовки. Прекрасно, теперь я не только свидетель измены, но еще и порчу чужую обувь.

— Может, сначала примешь душ? — мурлычет блондинка, проводя наманикюренными пальцами по его плечу.

Что-то внутри меня щелкает. Может, это накопившаяся за последние недели злость, может, усталость от чужого предательства, но я больше не могу просто стоять и смотреть. Толкаю дверцу шкафа.

— А может, сначала объяснишь, какого черта ты не в Твери⁈

Аня

Он отшатывается от блондинки так резко, будто она вдруг превратилась в раскаленный утюг. На его лице — смесь шока и замешательства, брови взлетают вверх, рот приоткрывается в немом вопросе.

— Ты кто такая? — хрипло выдавливает он.

Кровь стучит в висках. Сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони.

— Я? Я подруга твоей девушки, урод! — схватив первое, что попадается под руку — какой-то роман в твердом переплете — запускаю в него. Книга проносится мимо его головы и врезается в стену.

Он уворачивается с неожиданной ловкостью. Блондинка издает пронзительный визг, прижимая ладони к накрашенным губам:

— У тебя есть девушка⁈

— Первый раз вижу эту ненормальную! — он выставляет руки в защитном жесте, пятясь к стене.

Мой взгляд падает на массивную настольную лампу. Пальцы сами тянутся к ней, но блондинка оказывается быстрее — хватает подушку и обрушивает её на его голову.

— Ах ты… — её идеальная укладка растрепалась, в глазах плещется ярость. — Значит, я у тебя не первая такая?

— Да стойте! — он уворачивается от очередного удара подушкой, спотыкается о журнальный столик. — Я понятия не имею, о чем…

— Всё ты прекрасно знаешь! — перехватываю эстафету, швыряя в него декоративную подушку. В горле пересохло, но остановиться уже не могу. — Маша тебе доверяет, а ты…

— Какая, нахрен, Маша? — спрашивает с искренним недоумением, но я слишком разъярена, чтобы это заметить.

Нащупываю что-то мягкое — плюшевый медведь. Странный выбор для холостяцкой квартиры, но сейчас не время для анализа.

— Не притворяйся! — медведь летит точно ему в грудь. — Двуличный лжец!

— Ты психопатка! — блондинка хватает свою крошечную сумочку, роняя помаду. — И ты… ты… — она тычет длинным ногтем в его сторону. — Я думала, ты нормальный! А ты… у тебя тут целый гарем!

Её каблуки отбивают рваный ритм по паркету. Входная дверь хлопает так, что, кажется, содрогается весь дом.

Пользуюсь моментом — бросаюсь к выходу, но не успеваю сделать и двух шагов. Его руки перехватывают меня за талию — сильные, уверенные. Земля уходит из-под ног, желудок подпрыгивает, и через мгновение я уже лежу на кровати. Он нависает сверху, фиксируя мои запястья над головой одной рукой. От него пахнет тем самым цитрусовым ароматом, который я почувствовала в прихожей, смешанным с чем-то древесным и терпким.

— А теперь объясни, какого чёрта ты устроила? — его дыхание касается моей щеки, и по коже бегут мурашки — то ли от страха, то ли от чего-то ещё.

Извиваюсь, пытаясь освободиться, но он только сильнее прижимает меня к матрасу. Близость чужого тела выбивает из колеи — слишком давно никто не был настолько близко.

— Пусти!

— Сначала объяснения, — в его тоне стальные нотки.

Замираю, пытаясь восстановить дыхание. Он тоже не двигается, и эта вынужденная пауза позволяет разглядеть его лицо — тонкий шрам над правой