Эрика застонала мелкими, какими-то всхлипывающими стонами. Желание стало нестерпимым, почти болезненным… О, скорее бы он нашел ту спрятанную горячую и влажную точку, где сосредоточилось сейчас все ее существо, и ответил на немой, но отчаянный призыв!
Алехандро опустил руку, прикоснулся к ее упругим ягодицам, начал поднимать юбку. Это движение едва не довело Эрику до неистовства. Ее покинули все мысли, кроме единственной: хочу тебя…
Как же ей хотелось откровенно прикоснуться к нему, ощутить на ладони шелковистую тяжесть, заставить стонать и содрогаться, как она. Сказала она это вслух или только подумала? Скорее всего сказала, потому что в лихорадке страсти не отдавала себе отчета в том, что делает. Слова слетали с языка, не касаясь сознания: "О, хочу увидеть… погладить… позволь…"
Да, конечно, она произнесла это, потому что он уже крепко держал ее руку там, где под туго натянувшимися брюками ощущалась напряженная плоть. Она неловко, но нетерпеливо дергала замок молнии, и Алехандро пришел ей на помощь…
Да, он был красив, удивительно красив в своей примитивной силе – гладкий, тяжелый, пульсирующий, живой.
Эрика взирала на него как на чудо природы. Потом легко прикоснулась и, услышав сдержанное восклицание и ободренная Алехандро, обхватила обеими руками. Ответное содрогание плоти наполнило ее восхищением и ликованием.
– Я правильно делаю? Тебе приятно? – прошептала она.
Он прорычал что-то непонятное по-испански и спустя минуту опустил покорную женщину на ковер. Широкая юбка раскинулась вокруг, как упавший на землю парашют. Алехандро провел рукой вниз по ее бедрам, потом от колена вверх по ноге до той самой сокровенной, влажной долины, скрытой кружевом трусиков. Потом губы последовали за рукой, и Эрика выгнулась навстречу им. Он приподнял голову и прошептал:
– Eres marabillosa, bella.
– Я не знаю, что ты сказал, но звучит замечательно, – прошептала Эрика, едва не теряя сознание от его ласк.
Он поднял голову и медленно и любовно осмотрел ее всю.
– Ты изумительна, красавица.
Потом снова прикоснулся к тому месту, что взывало к его вниманию, заставил Эрику сотрясаться в муке желания и лишь потом вошел в нее.
Окружающий мир перестал существовать. Были только он и она. И каждый был для другого целой вселенной. И когда они достигли вершины страсти, Эрика ощутила, как ее подхватила и понесла волна ни с чем не сравнимого наслаждения…
Вынырнув из бурного прилива страсти, она неожиданно услышала доносящиеся снизу громкие аплодисменты, крики и смех – чествовали виновника торжества, молодого талантливого художника Перри Сестона.
– Господи, мы пропустили главный тост! – в ужасе воскликнула Эрика, приходя в себя. Алехандро пожал плечами.
– Не думаю, что кто-то заметил. А если и так, то мы ведь собирались поговорить о деле.
Какими холодно-прозаическими показались ей его слова. Совсем не таких ждала она от своего пылкого любовника. Смутившись, Эрика отвернула голову, и Алехандро, моментально поняв намек, скатился с нее и вскочил на ноги. К тому времени, когда она тоже встала, хотя и куда менее охотно, он уже привел одежду в порядок. И если бы не слегка растрепавшиеся волосы, никто бы никогда не догадался, чем он занимался в приемной на третьем этаже.
Эрика же являла собой довольно жалкое зрелище. Трусики болтались на щиколотке, одна туфля валялась под столом, прическа напоминала стог рыжего сена. А чудесное бирюзовое платье выглядело так, будто она занималась в нем именно тем, чем и занималась.
Алехандро откашлялся и начал:
– Эрика…
– Не надо! – резко перебила она, отказываясь смотреть ему в глаза. – Не говори ничего. Пожалуйста, уходи и не пытайся сделать вид, что случившееся имеет отношение не к обычной похоти, а чему-то другому.
– Уйти и оставить тебя в полном беспорядке? Не самый джентльменский поступок…
– Джентльменский? – Эрика едва не расхохоталась. – Боюсь, сейчас уже немного поздно говорить о таких вещах, сеньор Миландро.
– Да и поздновато для формальностей, querida. Мое имя, как тебе известно, Алехандро.
– Вот и прекрасно. А теперь, Алехандро, пожалуйста, спускайся на второй этаж, пока никто не заметил твоего слишком долгого отсутствия и не отправился искать. Я не должным образом одета для чьей-то компании. – И не побеспокоившись даже выслушать ответ, Эрика подобрал белье, прошла в туалетную комнату и заперлась там.
Когда она вышла спустя минут двадцать, приемная была пуста. О разыгравшейся здесь сцене напоминали только полупустая бутылка шампанского с двумя бокалами и чек на солидную сумму за три картины молодого художника с подписью Алехандро Миландро…
Майкл с любопытством смотрел на свою кузину, которую всего несколько дней назад считал маленькой девочкой, хотя и восхищался ее деловой хваткой. Теперь же перед ним была взрослая женщина, погруженная в воспоминания о первой в ее жизни любовной связи.
– Ты не ответила на мой вопрос. Это была твоя инициатива, с Миландро? Ты соблазнила его?
– Если даже и так, то вышло все совершенно случайно. Я совершенно не предполагала, что мы с ним займемся сексом, да и он, полагаю, тоже.
– Очевидно, нет, иначе хоть одному бы из вас пришло в голову подумать о возможных последствиях и ты не оказалась бы в нынешнем положении, – заявил Майкл с неоспоримой логикой. – Как думаешь, Эрика, ты сможешь полюбить его?
– Возможно.
– Так ты не против брака с ним? В принципе?
– В принципе нет. Просто я боюсь.
– Боишься? Но чего?
– В первую очередь того, Майки, что Алехандро – воплощение мужественности, причем в каком-то средневековом смысле. То есть он – хозяин и повелитель, а я – слабая женщина и, следовательно, раба.
– С одной стороны, это замечательно, с другой – просто отвратительно, – прокомментировал Майкл и пожал плечами. – Но, в конце концов, идеальных людей нет. А тебя, малышка, я как-то не вижу в роли слабой женщины.
– Я тоже. Потому что не собираюсь влюбляться в человека, который не ответит мне взаимностью. И не собираюсь повторять печальный опыт отца, который женился без взаимной любви.
– Но-но, это нечестно переносить на Алехандро то, что случилось в твоей семье. Он заслуживает, чтоб его судили по собственным делам.
– Знаю, – нетерпеливо ответила Эрика. – Потому-то и согласилась встретиться с ним снова.
– В таком случае не позволяй мне задерживать тебя. Уже половина первого, а тебе, пожалуй, стоит привести себя в порядок. Некоторым женщинам бледность к лицу, но ты не из их числа.
Да, Майкл прав, я на самом деле неважно выгляжу, решила Эрика, разглядывая себя в стекле галерейной витрины. Придя к такому выводу, она вытащила из сумки косметичку,
