Девушка задумалась. Мистер Бассет представлял закон, и у нее появился шанс выдать дядю с головой. Она могла рассказать о повозках и обо всем, что видела здесь со дня своего приезда.
— Мэри, Мэри! Бога ради, скажи мне, что я должна им говорить? — взмолилась тетя, хватая племянницу за руки.
В дверь стучали непрерывно.
— Послушайте, — остановила ее Мэри, — прежде всего мы должны их впустить, иначе они выломают дверь. Ничего говорить не надо. Скажите только, что дяди Джо нет дома и вы ничего не знаете. Пойдемте.
Женщина смотрела на нее испуганно:
— Мэри, если мистер Бассет спросит тебя, что ты знаешь, ты ведь не будешь ему отвечать, правда? Ты ничего не скажешь им о повозках? Если какая-то опасность будет угрожать Джо — я покончу с собой!
— Идемте, — сказала Мэри решительно. — Не бойтесь, я буду молчать.
Они вместе вышли в холл, и Мэри открыла тяжелый засов. Один из всадников спешился — очевидно, это он стучал в дверь. Другой, здоровенный, мрачный, в плаще, сидел верхом на красивой крутой лошади. Шляпа была низко опущена на глаза, но Мэри видела его очень загорелое и морщинистое лицо. На вид ему было лет пятьдесят.
— Вы что, заснули? — рявкнул он. — Не очень-то вы рады гостям. Хозяин дома?
Пэйшнс коснулась Мэри рукой, и та спокойно ответила:
— Мистера Мерлина нет дома, сэр. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Я обслужу вас, милости просим в бар.
— К чертям выпивку! — крикнул незнакомец. — У меня есть дела поважнее, чем визиты в «Джамайку-Инн»! А вы жена хозяина? Когда он вернется?
Тетя Пэйшнс присела в неуклюжем реверансе.
— Если вам угодно, мистер Бассет, — сказала она неестественно громко и отчетливо, словно ученица, отвечающая урок, — мой муж уехал сразу после завтрака, и я не знаю, вернется ли он до захода солнца.
— Хм, — ухмыльнулся сквайр, — черт бы его побрал! Послушайте, ваш драгоценный супруг смог приобрести «Джамайку-Инн» за моей спиной, по своей разбойной привычке. Бог с ним, не будем к этому больше возвращаться. Но я не потерплю, чтобы о моей земле болтали по всей округе, будто здесь процветает притон!
— Не понимаю, о чем это вы, мистер Бассет, — говорила тетя Пэйшнс, не зная, куда девать трясущиеся руки. — Мы живем здесь очень тихо, честное слово, моя племянница скажет вам то же самое…
— Да бросьте! — перебил ее сквайр. — Я уже давно слежу за вами. Дурная слава не рождается на пустом месте, миссис Мерлин, а «Джамайка-Инн» распускает зловоние аж до самого побережья. Нечего из себя строить святошу. Эй, Ричардс, подержика-ка лошадь!
Слуга взял поводья, и мистер Бассет тяжело спрыгнул на землю.
— Раз уж мы здесь, я хочу осмотреть все, — сказал он, отстраняя женщин с порога и проходя в дом. — И имейте в виду, мне бесполезно препятствовать. Я мировой судья и имею право.
Мистер Бассет с брезгливым неодобрением осматривался по сторонам.
— Боже праведный! — воскликнул он. — Здесь воняет, как в склепе. Чем вы тут, черт возьми, занимаетесь? — Он шагнул в коридор. — Никогда не видел ничего более мерзкого. Ну что ж, миссис Мерлин, ведите меня наверх.
Тетя Пэйшнс, бледная и взволнованная, повернулась к Мэри, вздохнула и пошла впереди всех.
— Жена хозяина в один миг сделалась глухонемой, — язвительно произнес сквайр. — А вам, девушка, есть что сказать?
— Я здесь недавно, — выговорила Мэри, — моя мать умерла, и я переехала к тете. Она очень болезненная, вы же видите — нервная, легко расстраивается…
— Еще бы, если живешь в таком месте, — подхватил мистер Бассет. — Ну что ж, здесь смотреть больше не на что, так что проводите меня вниз и покажите, что у вас в комнате с заколоченными окнами. Я хочу туда заглянуть.
Тетя Пэйшнс шевельнула пересохшими губами и взглянула на Мэри.
— Извините, сэр, — вступилась та, — но если вы имеете в виду старую столярную мастерскую в конце коридора, то боюсь, что дверь заперта. Дядя всегда носит ключ с собой.
Сквайр подозрительно посмотрел на женщин.
— Ну что ж, это очень легко решается. Мы высадим дверь в один момент. — И пошел во двор, чтобы кликнуть слугу.
Мэри схватила тетку за руку.
— Да не тряситесь же! — зашептала она. — Каждому видно, что вы что-то скрываете. Единственное, что остается, — это делать вид, будто вам ничего не известно, и пусть они смотрят все, что хотят!
Мистер Бассет вернулся со своим слугой. Тот, ухмыляясь, нес старую оглоблю из конюшни. Девушка с тревогой наблюдала, как мистер Бассет и его слуга методично ударяют оглоблей по замку. Послышался треск ломаемого дерева. Тетя Пэйшнс вскрикнула, когда сквайр ворвался в открывшуюся дверь. Ричардс отбросил оглоблю и вытер пот. Мэри через его плечо заглянула в комнату. Там было темно — заколоченные окна не пропускали света. Слуга достал из кармана свечу, зажег ее и протянул хозяину.
Некоторое время стояла тишина. Сквайр осветил свечой каждый угол и разочарованно пощелкал языком.
— Ничего, — сказал он, наконец обернувшись, — абсолютно ничего. Мерлин снова меня одурачил.
Кроме пустых мешков, валявшихся в углу, толстого слоя пыли и паутины на стенах, в комнате ничего не было.
Поверх мешков был брошен моток веревки.
Сквайр пожал плечами и вышел в коридор. Женщины проследовали за ним до крыльца. Мистер Бассет постукивал хлыстом по сапогу и задумчиво глядел перед собой.
— Повезло вам, миссис Мерлин, — сказал он. — Если бы я нашел что-нибудь из того, что рассчитывал найти, — завтра ваш муж уже сидел бы в тюрьме. Поехали, Ричардс!
Слуга подвел лошадей.
— А вы послушайте меня. — Мистер Бассет указал хлыстом в сторону Мэри. — Неужели вы думаете, что я поверю, будто вам ничего не известно о делишках вашего дяди? И что никто сюда не приезжает, ни днем, ни ночью?
Мэри смотрела ему прямо в глаза.
— Я никогда никого не видела, — отвечала она.
— Вы не заглядывали в эту запертую комнату?
— Никогда в жизни.
— Вы не знаете, почему она стояла закрытой?
— Нет, не знаю.
— И не слышали, чтобы по ночам приезжали повозки?
— Я сплю очень крепко. Меня ничем не разбудишь.
— Куда ездит ваш дядя, когда уезжает из дому?
— Не знаю.
— Вам не кажется странным — держать гостиницу на королевской дороге и не пускать сюда проезжих?
— Мой дядя вообще странный человек.
— Несомненно. Он до того странный, что половина округи не может спать спокойно, пока он не будет повешен, как и его папаша. Передайте ему это от моего имени.
— Хорошо, мистер Бассет.
— А вы не боитесь жить здесь, на отшибе, без соседей, в компании этой полусумасшедшей старухи?
