— Так-то тебя научили прислуживать гостям? — сказал он после паузы. — Я невысокого мнения об их выборе. В Ланстоне, где я вчера был, есть служанки и получше, к тому же прехорошенькие. Ты в зеркало смотришься? Волосы всклокочены, щека в грязи…
Мэри повернулась к нему спиной и пошла прочь, но он крикнул ей вслед:
— Наполни мой стакан! Надеюсь, ты здесь для этого? Я проехал двенадцать миль и хочу пить.
— Можете проехать хоть пятьсот, — бросила она через плечо, — и уж коль вы знаете сюда дорогу, сами и наполняйте. Я скажу мистеру Мерлину, что вы в баре.
— Лучше не беспокой Джо — он в это время суток бывает злой как черт, — последовал ответ. — К тому же он никогда особенно не был рад меня видеть. А что с его женой? Он ей дал отставку? Трудно, наверное, бедняжке. Как она выдержала с ним целых десять лет, ума не приложу!
— Миссис Мерлин во дворе, — строго сказала Мэри. — Сюда не ходите, я только что вымыла пол.
— Что ж, подожду и здесь, у меня масса времени. — Он продолжал демонстративно разглядывать ее.
— Если вы не хотите видеть хозяина и закончили пить — положите деньги на стойку и уходите, — сказала она, потеряв терпение.
Незнакомец рассмеялся, и блеск его ровных белых зубов снова ей кого-то напомнил, но она все еще не могла понять, кого именно.
— Неужели ты и с Джо так дерзко разговариваешь? — спросил он. — Тогда он здорово переменился. Никогда бы не подумал, что он привлечет к своим делишкам столь молодую особу. А куда вы деваете по вечерам бедняжку Пэйшнс? На пол укладываете или спите втроем, рядышком?
Мэри вспыхнула:
— Джо Мерлин — мой дядя, а тетя Пэйшнс — единственная сестра моей матери. Всего хорошего.
Она пошла прочь и в дверях столкнулась с хозяином.
— Ты с кем там, черт побери, болтаешь? — прошипел он.
— Все в порядке, — отозвался человек из бара, — не надо ее наказывать. Она разбила мою трубку и отказалась меня обслуживать — это твоя школа, Джо? Иди сюда, я хочу взглянуть на тебя.
Джо Мерлин оттолкнул Мэри.
— Так это ты, Джем? Чего тебе нужно в «Джамайке» на сей раз? Я не могу купить у тебя лошадь, если ты приехал за этим. Дела идут плохо, я беден как церковная мышь. — Он закрыл за собой дверь, оставив Мэри в коридоре.
Девушка взглянула в зеркальце. Грязное пятно на щеке оттерла фартуком. Значит, это Джем Мерлин, младший брат ее дяди. Ну конечно, она с самого начала отметила сходство. У него были глаза, как у Джошуа Мерлина, только без мешков, такой же подбородок, линия рта. Он выглядел так, как мог выглядеть Джошуа Мерлин восемнадцать-двадцать лет назад, только чуть меньше ростом и гораздо стройнее.
Мэри плеснула воду на каменный пол и начала яростно тереть его тряпкой. Что за гнусная порода эти Мерлины, с их бесцеремонностью и грубостью! Джем столь же необуздан, как и его братец, это сразу видно. Тетя Пэйшнс говорила, что он самый неуправляемый в их семейке. Хотя он пониже ростом и поуже в плечах и бедрах, чем Джо, в нем тоже чувствуется физическая сила. Скоро и он станет точь-в-точь как брат Джо, если пойдет по той же дорожке. «Против крови все бессильно, — говорила мать. — Если два поколения живут честно — они могут иногда поправить дело, но третье поколение обязательно сорвется и начнет все по-старому». И с этими ужасными Мерлинами связала свою судьбу тетя Пэйшнс! Она лишилась всего: воли, характера. А ведь могла стать женой фермера из Гвика, иметь детей, свой дом, землю и все атрибуты спокойной зажиточной жизни: сплетни с соседками, церковь по воскресеньям, поездки на рынок. Почему женщины так глупы и близоруки?
Размышляя на эти вечные темы, Мэри ожесточенно скребла каменные плиты. Она была так занята, что не услышала, как в окно стукнул камешек. Только когда от обрушившегося града камней стекло треснуло, Мэри поднялась с пола и выглянула. Внизу стоял Джем Мерлин, держа под уздцы лошадь. Мэри отвернулась, но в окно снова полетели камешки, и стекло разбилось окончательно.
Мэри вышла на крыльцо.
— Что вы тут хулиганите? — спросила она, неожиданно застеснявшись своих растрепанных волос и грязного фартука.
Он по-прежнему рассматривал ее с любопытством, но без всякой враждебности.
— Прости, если я был груб с тобой, — сказал Джем. — Я просто не ожидал в этой дыре встретить женщину, и уж тем более столь приметную. Я думал, Джо подобрал тебя где-то в городе и привез сюда в качестве наложницы.
Мэри снова покраснела.
— Разве я похожа на горожанку? В этом фартуке и башмаках? По-моему, любой, у кого есть глаза, легко догадается, что я выросла на ферме.
— Не знаю, не знаю, — отвечал Джем уклончиво, — одень тебя в красивое платье и туфли на каблуках да сделай прическу — ты и в большом городе не затерялась бы.
— Вы думаете, что делаете мне комплимент, — сказала Мэри, — но я себя лучше чувствую в собственном наряде и хочу оставаться сама собой.
— Что ж, дело хозяйское, — засмеялся он.
Мэри повернулась, чтобы уйти в дом.
— Да подожди же, не уходи, — сказал он. — Если бы ты знала моего брата, ты поняла бы, что я имею в виду. Странно видеть такое хрупкое существо в «Джамайке». Зачем вообще ты сюда приехала?
Мэри посмотрела ему в лицо — он был серьезен на этот раз, и его сходство с Джо улетучилось. Как жаль, вдруг подумалось ей, что он Мерлин!
— Я приехала сюда к тете Пэйшнс, — отвечала она. — Моя мать умерла совсем недавно, и у меня больше нет родных. Скажу вам одну вещь, мистер Мерлин, — я рада, что она перед смертью так и не увидела свою сестру.
— Да, не думаю, чтобы ее брак с Джо был идиллией, — согласился Джем, — у него всегда был чертовски крутой нрав, к тому же он пьет как лошадь. Никогда он не был другим, сколько я его помню. Он частенько бил меня маленького, да и сейчас хотел бы это сделать, но не решается.
— Мне кажется, тетю ввели в заблуждение ваши обманчивые глаза, — сказала Мэри. — Тетя Пэйшнс всегда была легкомысленна. Она не вышла замуж за фермера, который просил ее руки, и уехала из дому, чтобы встретить вашего брата. Это был самый черный день в ее жизни!
— Ты не слишком высокого мнения о Мерлинах, а? — насмешливо спросил он.
— Что же тут странного? Дядя превратил мою тетю из веселой, красивой женщины в жалкое существо, и я, пока живу на свете, не прощу ему этого!
Джем присвистнул и потрепал холку своей лошади.
— Мы, Мерлины, увы, никогда не были ласковы с нашими женщинами, — согласился он. — Я помню, как папаша бил мою мать до тех пор, пока она встать не могла. Но она его все равно любила и была при нем до самой смерти. Когда его повесили в Эксетере, она три месяца ни с кем не разговаривала. Ее волосы в одночасье поседели. Бабку свою я не помню, но мне рассказывали, что она дралась рядом с моим дедом в Каллингтоне; когда солдаты пришли, чтобы схватить его, она откусила одному парню палец. Не знаю, за что можно было так любить моего деда, только он о ней больше ни разу и не вспомнил, а когда его наконец посадили, он все свои сбережения оставил другой женщине.
