— Что ты сделал с моей женой?
— Так получилось… Я не удержал кастрюлю… — пытался объяснить Эд.
Эдвина подошла к нему и обняла за талию, рассматривая Хлою. Француженка имела довольно жалкий вид. Эдди почти ликовала.
— Надо замочить платье в холодной воде, — предложила она, стараясь не расхохотаться.
— В холодной воде? Изделие от Шанель?! — Хлоя схватила со стола стопку чистых тарелок и со злостью швырнула ее на пол. — Платье безнадежно испорчено!
Остаток ее гневной речи прозвучал на французском, после чего она выскочила из кухни, оставляя за собой мокрые следы. Чарлз бросил уничтожающий взгляд на присутствующих и удалился вслед за ней.
Эдвина больше не могла сдерживать смех.
— Эд, ты видел, как она… А ее волосы… словно мокрая курица…
Она хохотала от души, так, что слезы брызнули из глаз. Неожиданно она заметила, что Эд и сам имеет довольно жалкий вид: мокрые, торчащие в разные стороны волосы, нос и брови забрызганы. Эдвина закатилась в безудержном смехе.
— Так что у вас произошло? — наконец спросила девушка, поднимая с пола тарелки.
— Не могу точно сказать.
— Почему? — Эдди ждала объяснений.
— Я же не так глуп, чтобы преднамеренно обливать ее. — Эд принялся убирать последствия аварии.
— Тогда кто же виноват?
Он встретился с Эдвиной взглядом.
— Хлоя.
— Ты хочешь сказать, что она нарочно вылила на себя воду? — Эдди была в замешательстве.
— Нет, конечно. — Его голос напрягся, каждое слово давалось с трудом.
— Эдисон Риверз! Я жду ответа!
— Она… она трогала меня… за ягодицы. Я дернулся, и тут все произошло. — Его щеки стали темно-малиновыми.
— Хлоя, жена Чарлза? Замужняя женщина… она посмела трогать тебя… — К возмущению Эдвины, дошедшему до предела, начал примешиваться истерический хохот.
— Если вы, Эдвина Мэйсон, будете смеяться надо мной, я назову всему колледжу — нет, всему городу — ваше полное имя.
Эдди округлила глаза:
— Ты не знаешь его!
Губы Эдисона медленно расползлись в самодовольной улыбке.
— Ты знаешь мое полное имя? — переспросила она.
— Думаешь, нет? Зря, Эдвина Гермиона Мэйсон.
Еще через несколько минут район бедствия снова превратился в сверкающую чистотой от пола до потолка кухню. Держась за руки, веселая парочка направилась в спальню.
Пока Эд был в душе, Эдди, уставшая за день, заснула. Не смея тревожить сон любимой, он нежно поцеловал ее в лоб, разложил на полу надувной матрас — свою скромную постель. Эдисон заснул, как только его голова коснулась подушки.
Эдвина бросила сумку со школьными тетрадями и учебниками около лестницы, ведущей наверх, и направилась в кухню утолить жажду стаканом лимонада. Проходя мимо столовой, она увидела Чарлза, ползающего на коленях по полу и рассматривающего внутреннюю сторону столешницы. Блокнот и калькулятор валялись рядом.
Эдди хотела промочить горло, но остановилась. Ведь рано или поздно ей все равно придется встретиться с этим человеком лицом к лицу.
— Что-нибудь потерял? — Она заглянула под стол.
Чарлз продолжал свои странные поиски. Эдди ждала.
— Я хотел бы найти ярлык с указанием изготовителя этого стола, — сообщил он, поправляя взъерошенные волосы.
— Зачем? — Она разгладила складки на льняной скатерти.
— Зная координаты предприятия, я смогу узнать цену стола. — Чарлз сделал какие-то пометки в блокноте. Эдвина повернулась и направилась в кухню. Лучше его не беспокоить, подумала она. Если обращать внимание на эти странности, то головная боль, мучившая ее с самого утра, разрастется в жуткую мигрень. Она вынула из холодильника кувшин и окликнула Чарлза:
— Хочешь?
Закончив поиски, он переместился за стол кухни и начал перелистывать страницы блокнота.
— Да, пожалуй.
Эдвина открыла буфет, чтобы достать стаканы… Три полки, где обычно хранилась посуда, были почти пусты. Взгляд девушки перенесся на раковину. Сверкавшая белизной после полуночных стараний Эда, она была теперь заставлена стаканами и тарелками, кастрюлями и сковородками. Баночки и коробочки, которые Эдвина содержала в идеальном порядке, валялись на рабочем столике.
«Не приснилась же мне вчерашняя уборка?» — подумала она. С трудом разыскав два чистых стакана, она наклонила кувшин. Увы, кувшин был пуст. Она открыла дверцу морозильной камеры, где держала запасы концентрата. Там царил беспорядок. Пакеты из фольги, в которые она заботливо укладывала мясо и овощи, были выпотрошены. Этикетки разорваны. Она наконец добралась до баночек с концентратом.
— Черт возьми! — закричала Эдди, с шумом захлопывая дверцу морозилки.
— Что-нибудь не так? — Чарлз оторвался от бумаг.
— Не так?! Посмотри на мою кухню! Ты видишь, что у меня что-нибудь не так?
Чарлз огляделся по сторонам.
— По-моему, нет никаких причин повышать голос.
— Я буду повышать голос столько, сколько захочу, — разрыдалась Эдвина. — Что ты сделал с моим домом?
— С нашим домом, — поправил Чарлз.
Эдвину бросило в жар. В задумчивости она взяла большой кухонный нож. Повертев его в руках, положила на край стола. «Никакой суд в мире не оправдает меня, — подумала она, — даже при данных обстоятельствах». Пожалуй, выкрасить целый дом было куда легче, чем теперь определить его владельца.
Стараясь отключиться от грустных мыслей, Эдди начала считать. Один, два, три… десять… двадцать… сорок… На счет «шестьдесят» Эдди начала один за другим загибать пальцы. Она медленно приходила в себя. Где-то внутри рождалось и нарастало, как снежный ком, желание отомстить за унижения последних дней.
— Я наконец получу стакан лимонада? — раздался недовольный голос Чарлза.
Единственным ответом Эдди был глухой стук кулака по двери, будто этот удар навсегда разбивал все то, что когда-то связывало ее с этим человеком.
Дверь спальни хлопнула с такой силой, что, казалось, была способна разрушить весь дом. Эдвина не могла унять дрожь. Освободив длинные волосы от заколки, она уронила голову, давая волю слезам.
«Только слушай каждое мое слово, — вспомнила она слова Эда. — Они исчезнут в три дня». Девушка нервно расхаживала по комнате. «Нет, мне не удалась роль послушной жены, и никто никуда не уехал». Эдди была готова швырнуть на пол первое, что попадется под руку. Не найдя подходящего предмета, она усилием воли заставила себя пойти в ванную. Может, прохладный душ немного охладит ее!
Измученная июньской жарой, проведшая полдня в школьном кабинете без кондиционера и затем несколько часов под открытым солнцем на спортивной площадке, Эдди чувствовала себя разбитой. Она доплелась до ванной в предвкушении освежающей прохлады… и, открыв дверь, застыла на месте.
