заткнулась, но затыкаться я не хотела.
Я хотела накинуться на него и расцарапать его грудь. Его рубашку разовать. Его самого.
Мне больно было. Животное! Мне и сейчас больно. Але, Даня. Ты хочешь развестись! И сына делить.
Приди в себя…
Не знаю, хочу ли я развода, но точно не хочу, чтобы у нас теперь были «такие отношения».
Татьяна
Я кивнула, но внутренние сомнения не покидали меня.
— Ты понимаешь, что мы можем ошибиться? — спросила я с тревогой в голосе. — Я не могу просто взять и поверить, что всё будет хорошо. Дань, это не реально. Не реально, понимаешь. Мы сейчас о таких вещах с тобой говорим.
— Я тоже это понимаю, Тань. Но мы не можем оставить это, — ответил он. — Мы должны показать ему, что, несмотря на всё, мы оба его любим.
На мгновение повисло молчание, и я чувствовала, как между нами пробежала искра понимания. Я знаю. Он любит сына. И я люблю. Как мы будем его делить то? Черт. Бред только от одной мысли.
— Хорошо, — произнесла я, собравшись с мыслями. — Давай попробуем. У нас будет непростое время, но для Илюши…. Я хочу, чтобы он был счастливым и не чувствовал, что потерял нас обоих.
Честно? Сердце кровью обливалось от этих слов. Словно НАС вообще больше никогда существовать не будет. Жуть. Просто жуть.
Больно мне и страшно. Я хоть и взрослая женщина, но такого себе не представляю.
Тяжело свыкаться с новыми обстоятельствами уже нашей раздельной личной жизни. После этого диалога, после его предательства, она уж точно личная по одиночке.
Даниил кивнул. Хорошо.
Возможно, у нас действительно будет шанс что-то из этого адекватное сделать.
Сколько людей разводиться? Процент не маленький. Мучатся ради ребенка мы тоже не сможем.
Сейчас, когда я почти готова была распрощаться на доброй ноте. Именно сейчас…
В этот момент в ресторан вошла высокая темноволосая женщина с такой грацией, что казалось, она притягивала взгляды всех присутствующих. Я узнала её — это была его любовница.
Скотина. Он все таки решил протаптаться по мне, да?
Сердце моё готово было выпрыгнуть из груди, и я не могла сдержать в себе искреннюю ярость. Смотрю на нее и хочу за ее красивые волос оттаскать ее по этому прекрасному полу.
Я думала, что мы смогли обсудить хотя бы что-то важное, но сейчас я ощутила, как вся комната наполняется неприятным напряжением. О да. Это напряжение мое.
Я вскпипела, готова была разорваться, взорваться, накричать на всех вокруг.
Скотина бездушная!
Я посмотрела на Даню, который сидел уже с настоящей ехидной ухмылкой. Вот значит какой ты настоящий? Вот значит как, да?
Просто прекрасно. Великолепно.
Когда я наивно предположила, что между нами еще может что-то быть. Хотя бы породия на остаток семьи. Он все растоптал. Скотина!
Она подошла к нам, с легкой улыбкой на лицах, почти игривой, как если бы ничего не происходило. Словно меня тут нет, можно себе такое представить?
Я переключила взгляд на нее, затем снова на Даниила и увидела, как он несколько раз кивнул.
Смотрите на него. Улыбка до ушей!
— Привет, Дань, — произнесла она, положив руку на его плечо. — Не думала, что ты тут.
Я почувствовала, что сейчас буду как тот самый чайник, который свистит, когда нагрелся.
Он даже не попытался отстранить её. В его глазах не было никакого сожаления. Ему плевать на меня. Ему все равно. На меня и на нашу семью. На воспитание нашего сына. Ему все равно…
Дрожь по телу… Мурашки по спине. Мрак.
— Милая, — сказал он сладко, как и подобает здороваться с той, с которой будешь делить кровать ночью. Оно звучало как насмешка. Усмешка надо мной, — Это Татьяна, моя жена.
Эта «милая», посмотрела на меня с интересом, и в её глазах не было ни капли вины.
— Приятно познакомиться, Татьяна, — произнесла она, как будто это просто обычная ситуация. — В более приятной обстановке.
Татьяна
С гордо поднятой головой я вышла из ресторана, оставляя за спиной Даниила и его любовницу. Чувствуя, как колотится сердце, я осознала, что выхожу не только из помещения, но и из той жизни, которую мы строили вместе.
Каждое мгновение, каждое воспоминание о совместных днях в начале зажгло во мне гнев и боль. Я направилась к машине, но вместо того, чтобы переживать только о себе, мысли о нашем сыне Илюше начали заполнять мой разум.
Сев за руль, я мгновенно почувствовала, как у меня сжалось сердце. Скотина. Скот. Мудак. Козлина. Гребаная сволочь мой муж.
А мой сын? Как он воспримет все это? Как я могу объяснить ему, почему его папа больше не живет с нами? Легко цепляться за свои обиды, но как бы мне… Вообще прийти в себя.
Основная проблема была в том, что наш сын, которому сейчас всего три года, тоже пострадает от всех этих перемен. Он слишком маленький, чтобы понять такие сложные эмоции, и этот вопрос стал для меня невыносимым.
Я устала обо всем этом думать. Крутить это все из раза в раз. Я просто устала.
Я сжала руль. Прислонилась лбом к холодной коже и почти зарыдала.
Еле еле смогла себя удержать, чтобы не приехать домой опухшей и отекшей.
Черт.
Поехав по знакомым улицам, я отчаянно старалась представлять, как Илюша справится с этой новостью. Не просто с тем, что мы жвием у бабушки, а с тем, что все. Каюк, блять. Все. ВСЕЁ!!!!
Он всегда был таким чутким. Часто осознавал, когда я грустила, и подходил ко мне с нежными объятиями. Мне будет так сложно объяснить ему, что наши с папой отношения не такие, как прежде. Он до сих пор помнит те моменты, когда мы были вместе, смеясь и играя. Я не могла себе представить, как он переживает потерю этого.
А как я переживу? Блин. А кто подумает обо мне? Я думаю о своем сыне, стараясь не быть эгоисткой и не думать в первую очередь о себе, но если смотреть правде в глаза. А кто обо мне подумает? Мама?
Моя бедная понимающая мама… Ей то зачем это? Блин.
Даниил говорил о стабильности… но как он может говорить о заботе о нашем сыне, когда рядом стоит та, кто уничтожила нашу семью? ИДИОТ!
Кромешный подонок.
Я чувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, и, несмотря на свои старания, не могла сдержать их. Где была его
