сына, могу смело сказать, что для него это не просто флирт. Наши дети выросли, Артём, и созрели для отношений. Потому как-то повлиять на ход событий мы не сможем. Они должны пройти этот путь до конца, каким бы ни был исход.
Артём слушал очень внимательно, а когда Марина замолчала, пауза длилась достаточно долго.
— Мне сложно смириться и принять это, скрывать не буду, — заговорил он наконец. — Видимо, отцы девочек принимают подробные ситуации намного ближе к сердцу, чем матери мальчиков.
Марина не осуждала Строгого ни за эти слова, ни за его волнение. Однако постаралась воззвать к его разуму.
— Для мамы мальчика её сын тоже остаётся ребёнком, и останется, даже когда ему стукнет пятьдесят, поверь. Но это не значит, что мы с тобой имеем право вмешиваться, Артём.
— Да, — кивнул Строгий и тяжело вздохнул. — Увы. Иначе я оттолкну Леру, а этого нельзя допустить.
— Ты слышал когда-нибудь о том, что проблемы нужно решать по мере их возникновения? Заранее, авансом, ты их не решишь. А профилактика в данном случае не поможет. Есть то, через что человек должен пройти сам, лично.
— Не переживай, — Артём вышел из печальной задумчивости и улыбнулся. — Я не посмею препятствовать, ведь процесс уже идёт. А профилактика…
Он замолчал.
— Что профилактика?
— Ничего, — Артём легко махнул рукой, взял бутылку и добавил им ещё вина.
— Артём, — Марина всё-таки решилась на этот (очень важный для неё) вопрос. Видимо, выпитое вино сделало её более раскованной и смелой. — А почему ты не женат? Или разведён?
— Нет, не разведён, — покачал головой Строгой. — Я никогда не был женат. А почему — и сам не знаю. Сказать, что из-за Леры? Нет. Конечно, я смотрел на каждую женщину, с которой более или менее серьёзно встречался, как на потенциальную мачеху для Леры, не скрою. Но мы жили с моими родителями, и я имел возможность, имел свободное время для построения отношений. Однако так и не построил. Понимаешь… Вот в людях в целом, вроде, разбираюсь, а в женских характерах — совсем нет. Не могу до конца понять женщину, не могу объяснить мотивы того или иного её поступка. Отсюда мои неуверенность и замкнутость, а женщины любят уверенных, сильных и открытых мужчин.
— Женщины любят разных. А кто тебе сказал, что ты неуверенный и не сильный? Многие смогли бы в двадцать один год взять на себя ответственность за маленькую племянницу и стать для неё настоящим отцом? А открытость… Что ты подразумеваешь под этим понятием? Умение говорить о своих чувствах?
— Ну да. Умение говорить слова любви, откровенность.
— В мужской сдержанности, наоборот, есть свой шарм. Я уверена, что чем больше говорит о своих чувствах мужчина, тем меньше он чувствует в реальности.
— Спасибо, Марина. Ты меня немного успокоила. В принципе, я ведь совсем не стар. Лера выросла, у неё своя жизнь. Так что… Можно сказать, всё ещё впереди у меня.
— Вот именно. Сейчас ты абсолютно прав, Артём!
— А ты? — Строгий пристально смотрел на Марину.
— Что я? — Марина сделала вид, что не поняла вопрос.
— У тебя есть кто-нибудь? — Артём с замиранием сердца ждал ответа.
— Я была замужем.
— И во сколько лет овдовела?
— В двадцать девять.
— Вот именно. Потому не пытайся уйти от ответа.
— Хочешь знать, как у меня на личном фронте?
— Хочу.
— Я, конечно, могла бы сказать, что много ваших полегло, — усмехнулась Марина. — Но не хочется лгать. Никак на личном фронте. Я, видишь ли, достаточно тяжёлый человек, въедливый, критичный, недоверчивый. К людям в целом отношусь предвзято, а к мужской половине человечества — в особенности.
— Хочешь убедить меня в том, что ты — стерва? — улыбнулся Артём. — Не верю. Хотя сначала считал тебя именно таковой.
— Ага? Как интересно, — Марина сузила глаза. — А что так?
— Ты обиделась?
— Наоборот, это же комплимент, а на комплименты не обижаются. Так почему же?
— Ты смотрела так… Высокомерно, холодно. И говорила со мной так, словно имеешь право мной командовать.
Марина вдруг рассмеялась.
— Я сказал что-то смешное? — напрягся Артём.
— Нет, Артём. Это я представила вдруг, как командую тобой. Не обижайся. Просто мне тогда очень хотелось выглядеть убедительной и серьёзной. Видимо, я переиграла слегка.
— Сейчас ты совсем другая, — признался Артём.
Их душевная беседа была прервана гидом, сообщившим, что он ждёт всех через десять минут у канатной дороги.
Спуск показался Марине очень волнующим. Возможно, потому что Строгий не выпускал её руку из своей и пристально смотрел в её лицо. Казалось, ему совсем не интересен пейзаж за окном кабинки. Марина даже испугалась в какой-то момент, что он полезет к ней целоваться, но к счастью, обошлось.
— Мы не договрили, — многозначительно сообщил Строгий, когда они садились в автобус. — Так что вечером я позвоню, и мы погуляем.
За ужином Лера и Сергей делились впечатлениями о поездке. Глаза у ребят блестели так, что Марина поняла: отношения молодёжи развиваются семимильными шагами. Во всяком случае, они уже точно целуются, это заметно по тому, как они смотрят друг на друга.
После ужина Сергей сразу убежал на свидание, а Марина приняла душ и уснула. Всё же ей давно не девятнадцать, и экскурсия её слегка утомила. Или розовое вино так подействовало.
Проспала она минут пятнадцать, не больше, и проснулась от того, что в двери номера кто-то настойчиво стучал.
— Кто там? — испуганно спросила Марина.
— Это я, Артём.
Бросив взгляд на свой короткий домашний сарафан, сантиметров на десять выше колен, Марина махнула рукой. В конце концов, она не звала никого в гости. И если нежная психика Строгого не выдержит вида её ног, то он сам виноват.
— Ты почему на звонки не отвечаешь? — обрушился на неё Артём, едва за ним закрылись двери.
— Ой, — Марина потёрла виски. — Я совсем забыла, что телефон на беззвучном режиме. Выключила звук во время экскурсии, а обратно не включила.
— Ты что, спала? — удивился Артём, быстро осмотрев Марину и задержавшись взглядом на её коленях. — Мы же договорились погулять.
— Сейчас, сейчас, пойдём. Я просто задремала. Ты что так всполошился?
— Ну мало ли…
Артём замолчал. Не мог же он признаться, что уже мысленно нарисовал себе курортного мачо, который увёл у него из-под носа госпожу Калинину.
К счастью, Марина ничего не поняла.
— Чай будешь? У нас есть печенье, конфеты и клубника. Или сразу гулять пойдём?
— Чай буду, — кивнул Артём, продолжая стоять у двери.
— Тогда проходи, мой руки и садись к столу, — улыбнулась Марина, включая чайник.
Какой-то странный он сегодня. Может,
