— А есть какие-то догадки относительно того, кто это мог быть?
Айвор Тилл задумчиво покачал головой:
— У него есть лошадь, он знает местность, на нем была клетчатая хлопчатобумажная рубашка. Вот и делай с этим что хочешь.
Под такое описание подпадал практически каждый мужчина в радиусе пятидесяти миль. Следовательно, зацепок никаких не было.
— Надеюсь, Луиза сообразила, что оставаться дома одной ей нельзя? Я советовал ей позвонить Ральфу или Нику в случае чего… — Шериф беспомощно развел руками. — Так ты позволил ей остаться? Черт тебя подери, Айвор! Как ты мог!
— Позволил? — возмутился Айвор. — Никого не встречал упрямее этой девицы. Я попробовал уговорить ее поехать к вам в Дабл-Ар, но она об этом и слышать не захотела… — Он помолчал, затем, словно оправдываясь, добавил: — Не мог же я заставить ее силой. Уперлась так, что ее и бульдозером, пожалуй, нельзя было бы сдвинуть.
— Ну еще бы, — буркнул Гейдж себе под нос. — Разве она могла позволить себе искать убежища на ранчо Коулов. Ведь ее папаша в гробу бы перевернулся…
Гейдж хотел немедленно ехать на ранчо Хадсона, но прежде надо было разобраться с лошадьми и немного привести себя в порядок. Но и два часа спустя, сворачивая к дому Луизы, он все еще кипел от возмущения.
Подняв тучу пыли, он остановился у крыльца и тут же услышал радостный лай Дирка — тот бежал ему навстречу, помахивая хвостом.
Гейдж улыбаясь вышел из грузовика, потрепал пса по голове.
— Ну-ну, будто и впрямь соскучился, — поддразнил он его.
Луиза вышла на крыльцо.
— Я так понимаю, что вы успели поговорить с шерифом, — спокойно сказала она.
Он поднял голову и посмотрел на девушку. Она стояла перед ним в вельветовых брюках песочного цвета и зеленом свитере. Беззаботная улыбка слетела с его лица.
Желание — острое и безудержное — мгновенно пронзило его. Три дня Гейдж думал только о ней и пришел к неутешительному выводу: нравится это ему или нет, но что-то между ними непременно произойдет…
— С вами все в порядке? — спросил он Луизу.
— В порядке, — холодно ответила она, словно окатила его ледяной водой. — Благодаря Дирку, он молодец! Не знаю, как благодарить вас за то, что вы оставили его со мной. Без него я бы пропала, я ведь ни о чем не подозревала, пока он не зарычал.
В другой раз Гейдж, возможно, обрадовался бы — наконец она призналась, что была не права, — но сейчас, усталый и раздраженный, он еле сдержался, чтобы в два прыжка не преодолеть ступеньки крыльца и не встряхнуть ее как следует.
— Вы понимаете, что вам чертовски повезло? — мрачно спросил он, глядя на нее снизу вверх. — Что бы вы делали, если бы негодяй вернулся после ухода шерифа?
— Дирк был со мной… — возразила девушка.
— Дирка можно убить одним выстрелом из ружья. И вас тоже. Вы об этом не думали?
Луиза побледнела, серые глаза расширились от страха.
— Почему вы думаете, что он хотел убить меня? — прошептала она. — Может, ему хотелось просто напугать…
— Какая разница! Он может быть маньяком, насильником, Бог знает кем. Почему вы остались? Почему не поехали к нам на ранчо, где были бы в безопасности? Вы хоть позвонили Нику или Ральфу, чтобы сообщить, что случилось?
— Мне казалось, не было необходимости уезжать. Дирк хорошо охранял меня.
Гейдж, конечно, принял бы такое объяснение, не знай отношения Луизы к его семье.
— Луиза, признайтесь, вы не потому остались. Признайтесь, вы, наверное, охотнее встретитесь с самим дьяволом, чем с моей семьей.
— Ерунда! — возразила девушка. — Я осталась, потому что сама могу позаботиться о себе, — отчеканила она. — Я привыкла сама решать свои проблемы. При чем здесь ваша семья?!
Сузив глаза, Гейдж изучающе смотрел на нее.
— Можно подумать, на вас частенько нападали маньяки. Интересная у вас, должно быть, жизнь. Кстати, чем вы занимаетесь?
— Я пишу романы, — тихо ответила она, — и я не попадала, к счастью, в подобные ситуации. Но это не значит, что я не смогу себя защитить.
— Сможете, но только с моей помощью, — подытожил Гейдж, поднимаясь по ступенькам. — Быстро собирайте вещи. Поживете пока на нашем ранчо, пока этого психа не поймают.
Луиза непонимающе заморгала.
— Что вы сказали? — удивленно спросила она.
— Вы прекрасно все слышали. Оставаться здесь одной слишком опасно. Прошу вас, идите, собирайтесь. Вы поедете со мной.
Казалось, прошла целая вечность, а Луиза все молча смотрела на Гейджа и в ее ушах звучал старый, давно забытый разговор между ее отцом и матерью. Отец точно таким же властным тоном поучал маму, что ей следовало делать и чего не следовало, куда ей надо было пойти и куда ходить нельзя.
Но она не мать, а Гейдж, слава Богу, не ее отец. Скрестив руки на груди, она с вызовом поглядела на Гейджа, борясь с искушением послать его ко всем чертям:
— Вы всегда так командуете женщинами или у вас возникает такое желание только по отношению ко мне? Вы, наверное, успели заметить, что мне может приказывать не каждый. Такая вот у меня натура, — объяснила она с милой улыбкой, — не люблю, когда меня принимают за дурочку.
Гейдж искренне удивился:
— Я никогда не считал…
Луиза вопросительно вскинула брови, на ее щеках обозначились ямочки:
— Нет?
Луиза терпеливо ждала, а Гейдж молчал и невольно морщил лоб, вспоминая, когда прежде попадал в столь дурацкое положение.
— Ладно, простите, — хрипло произнес он. — Айвор Тилл рассказал мне, что произошло здесь той ночью, и я так за вас волновался…
— Но со мной ничего не случилось, — возразила Луиза, но сердце ее почему-то забилось сильнее от его признания.
— На сей раз, да, — признал он. — А кто знает, что произойдет в следующий раз. Вы попали в беду, и, независимо от того что вы думаете обо мне или о моей семье, мы не останемся в стороне, не будем безучастно наблюдать, что случится. Вот почему я хочу, чтобы вы поехали со мной.
Гейдж не отрываясь смотрел ей в глаза, будто моля согласиться. Он так мил и обаятелен, когда на его губах играет мягкая улыбка, а глаза светятся юмором — в такие минуты он, наверное, наиболее опасен.
Она покачала головой:
— Простите, не могу.
— Почему?
Потому что в его присутствии сердце у Луизы билось сильнее. Потому что он заставлял ее мечтать о том, о чем она давно не смела мечтать. Потому что Гейдж и его братья частично ответственны за смерть ее отца.
— По причинам, о которых я уже сказала, — устало выдохнула она. — Какой-то псих беспокоит меня. Вы мой сосед. Если я приду к вам, он может начать третировать и вашу семью.
