вытрясти дурь. Однажды так было. Но мне давно не двадцать пять, чтобы спрятаться в своей квартирке и дрожать в углу, боясь пошевелиться. Прошлое нужно оставить в прошлом. Да и повторять урок я больше не хочу.
– Да, – ответила на вызов, понимая, что он не стал бы звонить просто так.
– Привет, Джой, – голос Ларри был спокойным, едва искаженным динамиками.
– Привет. – Я переложила телефон к другому уху, прижав его плечом. Руки же опустила на бумаги, собирая их в неровную стопку. Казалось, разговаривая со мной по телефону, Ларри мог увидеть этот беспорядок и отругать меня за то, что полезла не в свое дело против его воли.
Он был не просто моим боссом, но и учителем. А с учителями у меня всегда складывались непростые отношения. Порой болезненные и очень жестокие.
– Отдыхаешь?
– А ты как думаешь?
– У меня есть сомнения.
Ларри, скорее всего, скривил улыбку. Слишком хорошо его знала, впрочем, я улыбалась точно так же.
– Только не говори, что тебе уже на меня нажаловались.
Уверена, Чейз уже успел уточнить у Ларри, не ослушался ли дрессированный редактор своего полицейского «босса». Но язвить не хотелось. Перед глазами все еще стоял кадр из квартиры Мириам. Нет, ее тела или иных следов преступления я не видела, по телику не показали, но что-то меня там зацепило, и я не могла выбросить из головы въедливую мысль. Она как червь копошилась в мозгах, вытаскивая из-под корки дурные мысли.
– Ты о сегодняшнем? – он все же не удержался и съязвил.
– Я так и знала.
Улыбка померкла на моих губах. Ненавижу Чейза. Оторвала бы ему голову, если бы он не был копом. Хотя, навряд ли я способна на убийство. Даже себя добить не могу, только всё порчу.
– Дэрил сказал, что ты возвращалась от своего любовника.
Я сухо рассмеялась. Ларри прокряхтел в ответ.
– Любовники и я, – едва успокоившись, я вновь расхохоталась. – Чейз такой романтик!
– Ну ладно, Морган, не начинай. Так ты там была?
– Проходила мимо.
– Точно? – надавил он, но я не сдавалась.
Не стоит позволять ему давать на меня, ведь это он снял мою статью, и он должен раскаиваться, а не вызывать во мне чувство вины за то, что я ослушалась босса. Ведь Ларри указывал мне, что делать как начальник, а не как друг. Пожалуй, если бы все у нас было иначе, я не вышла сегодня утром из дома и не отправилась на Мёрдок-стрит, чтобы дважды облажаться. Не попалась бы Чейзу на глаза и не нарвалась бы на неприятности с Чарли, которому теперь задолжала безалкогольный вечер.
– Ты ради этого звонишь?
Ларри откашлялся.
– Видела выпуск новостей?
– Да. Только что выключила телевизор.
– И что ты думаешь?
– Что я думаю? – ответила вопросом на вопрос и вновь откинулась на спинку дивана. Взглянула на потолок. – Дай-ка подумать.
– Не томи, Джой.
– Сорок два ножевых ранения. Ларри, слышишь? Сорок два! Ее искромсали. Он зол. Черт побери, он в гневе! – едва не сорвавшись на крик, тараторила я, в надежде, что меня хотя бы сейчас услышат. – Сорок два, черт побери.
Ларри молчал. Все, что я слышала – глухой шум редакции, который наполнял его кабинет, если неплотно закрыть дверь, и сиплое дыхание уставшего человека.
– И что ты думаешь? – осипшим голосом произнесла, понимая, что все-таки сорвалась.
– То же самое, что и ты.
Я сглотнула.
– Это же он, да?
Ларри помолчал.
– Ты бы не стал мне звонить просто так.
– Нет, не стал бы.
– Что у вас случилось?
Ларри вновь молчал, что начинало дико бесить. Он всегда брал паузу, чтобы собраться с мыслями и не выдать ничего лишнего. А я умела взрываться на пустом месте. Но убийство, третье, если я все-таки правильно понимала, уже не пустое место. Даже для полиции. Они должны их связать, просто обязаны, иначе три женщины, погибшие от руки опасного преступника, никогда не будут отомщены.
– Новые снимки, Джой.
В этот миг мое сердце пропустило удар. И как я могла забыть о снимках?!
– Что?
Ларри откашлялся.
– Утром на почту пришли новые снимки. Еще до того как полиция узнала о преступлении.
– Поверить не могу.
– Я тоже не хочу верить этому, Джой, но этот кусок дерьма пытается что-то сказать.
– И что будешь делать? Полиция опять заткнет нам рот, ведь так?
– Уже.
– Черт! – сквозь зубы выругалась, поднимаясь на ноги. – Ларри, нужно понять, что он хочет. Я не шучу.
– Будто я не знаю.
– В других редакциях не было снимков?
– Нет.
– Черт! – я ударила кулаком по стене, к которой через миг прижалась, потому что ноги подгибались от нервного напряжения. – И что нам теперь делать?
– Завтра выйдет статья Тони. Я же займусь новым материалом.
Злость вновь уколола меня.
– Да, я понимаю. Делай, как знаешь.
– Не дуйся, Джой.
Я горько усмехнулась и зажмурилась. Сложно не дуться, когда твой труд отвергают, но чужой принимают без проблем. Может потому что Тони более гибкий и послушный, а не как я бунтарь по природе. Но когда разговор заходит об убийстве, стоит обуздать чувства и начать думать головой.
– Мне понадобится твоя помощь.
– Слушаю…
Спустя десять минут после разговора с Ларри я была полна сил и решимости. Бодро шагая по квартире, уже строила планы, прокручивая слова редактора в голове, пока не оказалась на кухне. Записка, оставленная Чарли, вновь висела на дверце холодильника. После утреннего инцидента, когда я вернулась к себе, хотелось выбросить его номер и забыть. Послать мальчишку как можно дальше, но проснувшаяся совесть не давала покоя. Поэтому и вернула его записку на холодильник, повесив ту перед глазами как напоминание своего долга.
Кажется, пора отдавать долг.
Сдернув листок, отправилась в гостиную и нашла свой телефон. В несколько касаний набрала номер Чарли. Он ответил через три гудка. И голос его, о чудо, звучал вполне бодро и дружелюбно.
– Привет. Узнал?
–Да, конечно, – отозвался он, и я, зажмурившись, представила его симпатичное улыбающееся лицо и голубые глаза. Прикусив губу, ощутила нечто такое, что сейчас совершенно не должна была чувствовать. Возможно, на меня так действовал его голос или одобрение босса, которое придало сил и зарядило энергией на остаток дня, но едва удержавшись от того, чтобы затанцевать, я прижала телефон плечом и заглянула в холодильник, в поисках колы.
– Помнишь про вечер?
– Я ждал твоего звонка.
– Тогда в восемь. Я буду там.
– Договорились, – спокойно отозвался он, а вот мне почему-то стало крайне беспокойно. Низ живота налился приятной тяжестью, ладошки зачесались в предвкушении, да так, словно я собиралась написать разгромную статью, а не отправиться просто посидеть в
