в то же время был словно в стороне от всего. Наблюдал, например, за мной. Осознание этого будоражило кровь. Я привлекла внимание Чарли, заставила его думать о себе. Возможно, даже хотеть, и поняв это, ощутила, что тело отвечало на мысли, возникшие в голове. Я хотела этого мальчишку, хотела его поцеловать, и ведь ни черта не пьяна.
– Ты улыбаешься, – произнес он. – О чем думаешь?
– Поверь, тебе лучше не знать.
Не знать, как я сильно хочу забраться к нему под одежду, под кожу. Ощутить сладость его губ, жар рук. Знать, что наши тела идеально подходят друг к другу. Это не жалкий перепих в туалете бара или пара часов в дешевом отеле. Это другое. То, что заставило меня волноваться, рассматривая безмятежное лицо мальчишки. Нет, не мальчик. Он взрослый мужчина, которого я до одури хочу.
И лучше бы мне перестать думать о его члене.
– Слушай, расскажи мне о своей работе, – произнесла чуть охрипшим от волнения голосом.
– У меня самая скучная работа на свете, – рассмеялся Чарли, и я готова была любоваться им. Блеск в глазах, ямочки на щеках. Идеально. – Думаю, твоя работа намного интереснее.
– Возможно, – отмахнулась я. – А еще эта работа умеет портить отношения с близкими.
Чарли нахмурился.
– Они не одобрили.
– В точку, – прыснула я, едва не подавившись пивом. – В самую, мать ее, точку.
Он покачал головой, явно не одобряя решение моих родных, что через секунду и подтвердил.
– Я считаю, что твоя работа интересна. По крайней мере, намного интересней моей.
– А еще она опасна, – шепнула я, не планируя нагнетать, но так часто слышала упреки от родных, что уже перестала считать журналистику опасной.
– И тебе не страшно? – спросил Чарли, поддавшись вперед.
– Не страшно писать об этом?
– Нет. – Он покачал головой. – Быть там, на местах преступлений, брать интервью у убийц. Видеть жертв, – продолжал говорить Чарли. – Ты этого не боишься?
– Привыкла, – прошептала, помня, как когда-то меня выворачивало наизнанку после каждого громкого дела, которое приходилось рассказывать читателям. – Раньше сложно было, морально, сейчас я стараюсь не влезать в их шкуру. Хотя, признаться, никогда не бывает легко отключать чувства.
Губы Чарли дрогнули так, будто он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. И тогда я поняла, что сболтнула лишнего. Личное. Впервые я говорила о личном с малознакомым мне человеком, и делала это так легко, что даже не задумывалась, что может подумать обо мне Чарли. Когда я говорила с Дэрилом о личном, всё закончилось грандиозным скандалом.
– Ну, – подняв бутылку, я взглянула на Чарли. – Расскажи мне о своей самой скучной работе.
Мы приблизились к дому, в который я не водила мужчин. Раньше. С Чарли все получалось как-то иначе.
Сглотнув вязкую слюну, я сунула руки в карманы куртки и обернулась.
– Поднимешься?
Казалось, скажи я это, так выдам себя с потрохами. Чарли поймет, как тяжело мне давалось предложение войти в мой дом и остаться там на эту ночь. Но желание, которое разрасталось в моем теле и поджигало внутренности, было сильнее здравого смысла. Я могла бы предложить Чарли отправиться в мотель, адреса которых в округе знала наизусть, но с ним все получалось не так, как с остальными.
– Я провожу тебя, – едва слышно произнес он, входя следом за мной.
Весь путь мы преодолевали в тишине, которую нарушали лишь тихие шаги или звон связки ключей, которую я достала из кармана перед дверью.
Открыв замок, я толкнула дверь и вошла, но шагов больше не услышала. Оглянувшись, уставилась на парня.
– Доброй ночи.
– Ты уже уходишь? – с неприкрытым удивлением спросила я, не понимая, что сделала не так. В сознании, трезвая и вернулась домой на своих ногах. Яснее ясного было понятно, что я позвала я его не просто так.
Чарли кивнул.
– Тогда не понимаю…
– Если я войду, то это будет конец.
Горло будто сдавила невидимая рука. Он прав. Черт побери, как же он прав!
– До встречи, Джой. – Он развернулся и махнул мне на прощание.
– Пока, – шепнула я, наблюдая за тем, как Чарли медленно спускался по лестнице.
Не выдержав, хлопнула дверью. Дышать было все так же тяжело.
Оставшись в одиночестве в собственной квартире, я несколько минут стояла, прислонившись к двери. Чарли ушел. И черт побери, как же красиво он это сделал! Я должна была разозлиться, что он отверг меня, но когда отвергают так, что сердце подскакивает в груди и ударяет в горло, становится невозможно дышать и плывет голова, просто невозможно испытывать гнев. Только дикое желание, разливающееся приятной вибрацией по телу, сменяющееся на жар.
Продолжая подпирать дверь собственным лбом, я жмурилась и раздумывала над тем, как же я давно не хотела так сильно мужчину. Пожалуй, на моей памяти мог всплыть из последних лет лишь один случай – Дэрил Чейз, но он пройденный этап, а Чарли… А с Чарли все иначе. И только сейчас я поняла, что не хочу, чтобы это было на один раз, хотя этого еще и не было. За какие-то сутки мое мнение о парне так кардинально изменилось, что сносило голову от нахлынувших чувств, а я ведь давала себе слово больше не испытывать подобного к противоположному полу. Мол, не достойны они моих слез и долгих бессонных ночей, но о Чарли я готова была грезить и наяву.
Отлепившись от двери, побрела по узкому коридору, сдергивая с себя куртку, которую отправила куда-то в сторону вешалки, но услышав глухое «бам», поняла, что куртка так и не попала на крючок. Не стала возвращаться, чтобы убрать вещи. Я всегда была неряхой, но сейчас мои мысли были сосредоточены на том, где несколько минут назад разгоралось пламя желания. И оно все еще, черт побери, не погасло!
Дернув за футболку, запустила себе руку под ткань. Дотронулась до живота. Кожа была горячей. Казалось, я вся горю, думая о Чарли. И как этому наглецу удалось так быстро забраться в мою голову? Уму непостижимо!
Плюхнувшись на диван, я выгнулась, расправляясь с кнопкой на джинсах. Щелкнула молния, и мои пальцы уже резко снимали штаны, стягивая их до колен. Я запрокинула голову назад и уставилась в потолок, и одновременно положила ладонь на влажные трусики. Без касаний, а уже вся мокрая. Только мысли, от которых кружилась голова. Чертов мальчишка! Как же я давно не хотела кого-то! Как же давно я не испытывала желания, настоящего желания.
Прикусив губу, нащупала через ткань трусиков упругую горошину. Всхлипнула и едва не рассмеялась. Интересно, когда
