— Эмма…
— Так получилось, Макс, — перебила Эмма. — Потому что я прошла через Хилл Стрит-Блюз, через Туайлайт Зоун. Ты сомневаешься, что у меня все в порядке? Я крепка, как старый орешек! — выпалила она. Макс подошел поближе, крепко взял за руки:
— Не шути этим, Эмма. Кто-то обидел тебя? — повторил он. Сердце Эммы сжалось. «Может быть, он действительно беспокоился», — подумала она и нежно дотронулась до изгиба его брови и погладила кончиком пальца.
— Обо мне давно никто так не заботился, — прошептала удивленно Эмма. — Мне это нравится.
Она наклонилась вперед и сделала то, чего давно и страстно желала. Эмма поцеловала Макса.
Макс почувствовал легкое прикосновение губ к своим губам — простая благодарность. Он с силой сжал руки Эммы. Тело, душа затрепетали от страстного желания. Прижать к себе, лаская нежную кожу, добраться до каждого укромного уголка ее тела и попробовать на вкус. Здесь, сейчас, сорвать с нее одежду и…
Огромной силой воли Макс подавил свое волнение. Пусть он будет проклят, если подобное повторится.
— Я не беспокоился, — Макс замотал головой. — Только поинтересовался. Я хочу выручить тебя из беды.
Эмма озадаченно наблюдала, как Макс отвернулся. Чувствуя силу его рук, надеялась, что он приблизится к ней. Но Макс не сделал этого. Он отвернулся. Слезы застилали глаза. Как она могла думать, что этот человек понимает ее душу? Он хотел все в свое время. Прекрасно, прекрасно. Это не человек, а кремень. Эмма слишком устала для того, чтобы оживлять камни. Проклятие, он такой же упрямый, как Дэнни. Нельзя показывать, что ты слаба, иначе…
— В тебе больше латуни, чем в армейском тягаче, — констатировала Эмма. — Ты вообразил себя моим хозяином.
— Ну и что?
— Мне двадцать семь лет, — отчеканила она. — Я способна сама о себе побеспокоиться. Что я и делаю уже долгое время.
— Здорово это у тебя получается, — язвительно заметил Макс. — А ума не хватило попроситься переночевать.
— У меня было, где переночевать.
— В этой машине?!
— Я и раньше в ней спала.
— Почему?
— В гостинице не было свободных мест, — насмешливо произнесла Эмма.
— Черт, не заводи меня! Я знаю — тебе нужны деньги. Скажи, зачем!? — потребовал Макс. Эмма отвернулась, обидевшись на надменный тон.
— Это не твоя забота, Макс, — отрезала она. Он хотел что-то возразить, но потом передумал.
Между ними воцарилось напряженное молчание. Подъехал Бенно. В машине Макс сидел, отвернувшись к окну, чтобы Эмма не могла видеть его лица. Автомобиль мчался по шоссе, мерно покачиваясь. Возникают смутные образы: губы прикасаются к нежной коже на груди Эммы, руки раздвигают бедра…
Дьявол, когда же прекратятся эти мучительные видения! Эмма — сумасшедшая и его сведет с ума. Она забралась в его дом и перевернула жизнь вверх дном! Необходимо с ней серьезно поговорить.
— Трава-индикатор будет доставлена завтра, — сказала Эмма. — Я позвонила, и ее срочно выслали.
— Хорошо. Чем скорее ты начнешь…
Тем скорее она уйдет. Макс не произнес этих слов, но подразумевал — Эмма это знала.
Когда Бенно подъехал к дому, она с нетерпением выскочила из машины. Пока шофер открывал входную дверь, Макс не произнес ни слова, но когда Эмма перешагнула порог, он не удержался:
— Спрячь эскизы, — крикнул он. — Я не хочу, чтобы их кто-нибудь украл.
В ответ расстроенная Эмма хлопнула дверью. Проводив взглядом автомобиль, она прошла в библиотеку и аккуратно сложила эскизы на столе Макса — теперь они принадлежат ему. Устало побрела в комнату, где отдыхала накануне. Эмма опустилась на стул, открыла дипломат и ахнула — все вещи лежали в беспорядке. «О Боже, они обыскивали меня, копались в дипломате, рылись в моей одежде».
Вновь возникла крошечная тюремная камера, там сидело уже несколько женщин. Прячась от подозрительных взглядов, Эмма закуталась в накидку, устроившись в дальнем темном углу. Так провела она четыре часа.
Вздохнув, Эмма захлопнула дипломат и побежала с ним вниз по лестнице в подвал, надеясь, что там найдет стиральную машину Быстрее смыть с себя эту мерзость, эти кошмарные воспоминания. Растерянная, Эмма металась по подвалу, пока, наконец, под лестницей не обнаружила вожделенный агрегат. Резко дернув, открыла крышку, бросила всю одежду и опрокинула целую чашку мыла. Ловко стянула с себя джинсы, тенниску, бюстгальтер и носки; закинула вещи в пенную воду, захлопнула крышку и нажала на кнопку «пуск». Только сейчас Эмма увидела, что руки дрожат, выдавая негодование и бессильную злобу.
Все еще брезгливо морщась, она побежала наверх в ванную. Включив горячий душ, Эмма безжалостно терла каждый сантиметр и вымыла голову три раза. О, слава воде! Через полчаса мисс Маклин стояла в ванной и тщательно вытирала волосы, чувствуя огромное облегчение, будто вместе с мыльной водой унеслась и ее ярость. Всхлипывая, она говорила вслух:
— Проклятие! Ну чего это я реву?
Завернувшись в большое махровое полотенце, Эмма сбежала по лестнице и бросилась к телефону. Единственный человек мог успокоить ее — старая и верная подружка Сисси. Через несколько минут заказ был выполнен, и в трубке раздался знакомый скрипучий голос:
— Что случилось? — сразу же спросила Сисси. Эмма, удивившись проницательности подруги, подняла глаза к небесам.
— Почему ты думаешь, что со мной что-то случилось? — ответила Эмма вопросом на вопрос.
— Когда звонит Маклин, — начала Сисси с добродушной иронией, — обязательно что-то случилось, — продолжала она, задыхаясь от кашля.
— Бросай курить, — сказала Эмма в сотый или тысячный раз.
— Бросай притворяться, — отпарировала Сисси. — Милая Эмма, ты звонила мне прошлой ночью. Все было прекрасно, несмотря на неудачное начало с Аполлоном, поэтому я допускаю — что-то произошло. Пустили лису в курятник…
— Да нет, все нормально, почти… — голос Эммы дрожал, на глаза навернулись слезы.
— Эй, детка, мне не нравятся такие звуки, — тревожно сказала Сисси.
— Когда ты уезжаешь в Лондон, — Эмма переменила тему, иначе она просто бы разрыдалась в трубку, — старая любопытная курица?
— В четверг. В Сент-Луисе буду через две недели по делам благотворительности. К этому времени ты уже вернешься домой, — закашляла опять Сисси.
— Не уверена, — выдавила из себя Эмма. — Вероятно, я пробуду здесь дольше, чем предполагала.
— Почему? Мне кажется, что это не из-за духов, ведь у тебя было все подготовлено…
— Да, Сисси, ты, как всегда, права: моя задержка не имеет никакого отношения к делу, — Эмма вздохнула. — Как поживает дядя Джеймсон?
