— Ха, Лайза… — Майкл возник перед ней, когда она потянулась к кнопке подъемника. — Ты уже вернулась… Это хорошо! У нас достаточно времени, чтобы прокатиться и навестить мою сестру, после того как перекусим. Переоденешься или так поедешь? Уверяю, ты выглядишь отлично!
Элизабет взглянула на него в недоумении.
— О чем ты говоришь?
—Об обеде, конечно. — Он кинул на нее взгляд, полный подчеркнутого разочарования. — Ты больно бьешь по моему самолюбию.
—Я не давала согласия. — Она отвела глаза. — Я собираюсь заказать обед в номер и проведу вечер, разбираясь в своих записях. В отличие от тебя я здесь для того, чтобы работать.
—Нет, ты так не сделаешь!
Ее глаза заискрились яростью.
—Да, сделаю!..
—Нет!..
— Да!..
Он широко улыбнулся, и она почувствовала, что на ее губах вот-вот заиграет ответная улыбка. Злясь на себя, она тряхнула головой.
—Когда я говорю с тобой, то вновь ощущаю себя двенадцатилетней девчонкой.
—Тогда составь мне компанию, заодно убедимся, доросли ли мы до взрослых разговоров. Ты же знаешь, что я буду донимать тебя, пока ты не согласишься. Почему бы тебе не уступить сразу и не сберечь тем самым нервы и время?
Она изучающе взглянула на его просящее лицо и поняла, что сдается.
—Ты невыносим… Я пообедаю с тобой в баре отеля, а затем отправлюсь в свой номер. Договорились?
—Бар сняли… В городе съезд похоронщиков. Там тебе не добиться свободного столика, даже ценою собственной жизни!
—Не смешно, — сказала она, с трудом подавив невольную улыбку.
Он невозмутимо ухмыльнулся.
—Увы, это так! Между прочим, я заказал столик в «Калипсо». Поехали!
—Будь добр, подожди меня здесь. Я хочу подняться к себе, переодеться. — Для подкрепления своих слов она нажала кнопку вызова.
—Переменить одежду — пожалуйста! Только не меняй намерений, — сказал он с веселым блеском в глазах. — Я подожду здесь.
—Я все же надеюсь, что обед не займет много времени!
— Как тебе будет угодно!
Элизабет только покачала головой в ответ на его покладистость. Все ее намерения не стоят и ломаного гроша, если идут вразрез с тем, что желает он. Она вошла в лифт и, когда двери закрылись, состроила недовольную гримасу, стараясь возбудить в себе чувство справедливого негодования. Майкл и сейчас, как тогда в школе, пытается сломить ее, используя свои чары, но она не собирается поддаваться. Она смогла держать его на расстоянии тогда, сможет и теперь!
Элизабет медленно прошла по коридору и так же не спеша вставила ключ в дверь номера, надеясь, что возбуждение, охватившее ее, вызвано негодованием, а не восторгом.
…Через час они уже сидели в тихом углу за столиком в «Калипсо». Официант принял заказ и поставил на столик вино и закуску, чтобы они не скучали в ожидании заказанных блюд. Ресторан идеально подходил для интимного ужина: горели свечи, музыка звучала негромко, словно откуда-то издалека. Столики были маленькие, поэтому стулья стояли почти вплотную. Она почувствовала, что бедро Майкла касается ее бедра, и резко отодвинулась, так чтобы между ними была ножка стола. Не Бог весть, какая защита, но в данный момент ничем другим она не располагала.
Майкл не сказал ничего. Он просто улыбнулся, отпил вина и стал разглядывать ее самым странным образом, что еще больше выбивало Элизабет из колеи. Она чувствовала себя неловко. Но ведь это не свидание. Это всего-навсего встреча между знакомыми, которых дела свели вместе в незнакомом городе. От нее требуется лишь поддерживать непринужденный разговор, но прежде, чем она успела что-либо сказать, Майю наклонился к ней с лукавым огоньком в глазах.
— Ты все еще носишь трусики с нашитыми названиями дней недели? — спросил он.
Она раскрыла рот от изумления и поперхнулась вином.
—Я сказал что-нибудь не то?
—Откуда ты знаешь про мое нижнее белье?
Все знают, Лайза. Помнишь тот ночной девичник у Глории Баркер?
Она помнила. Боже, она, конечно, помнила! Он и трое других мальчишек залезли на дерево напротив спальни Глории и подглядывали за ними в окно. Там была и она, в нижнем белье с пометкой «пятница». Она ощутила, как краска ударила в лицо, несмотря на все ее старания казаться безразличной.
—Мне было тогда тринадцать лет, — сказала она, — предпочитаю не вспоминать об этом.
—И все-таки ты их до сих пор носишь?
—Нет! — отрезала она. — Нет, и, кроме того, это не твое дело! Разве я спрашиваю, какие сейчас на тебе трусы?
—Если тебя интересует…
—Нет!..
—Мой вопрос не случаен. Ты настолько привыкла контролировать все, что только можно, что порой доходишь до абсурда. Вот я и решил поинтересоваться, не изменилось ли что-нибудь за прошедшие десять лет.
— Не пытайся вывернуть меня наизнанку! Не выйдет!
Он поднял руку, успокаивая ее.
— Извини! Замнем для ясности!
— Я просто хочу поужинать и поскорей вернуться в отель. Не надо было сюда приходить, я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! — Она оглянулась в поисках официанта, словно надеясь, что он чудом возникнет возле столика с заказом, но тот был все еще на кухне. Со вздохом она повернулась к Майклу. — Почему бы нам не поговорить о тебе? Расскажи о своей футбольной карьере. Тебя она привлекала?
—Мне нравилось. Хотелось, чтобы она продолжалась вечно.
—Должно быть, расстаться с футболом было для тебя очень трудно, — тихо сказала Элизабет, тронутая болью, появившейся в его глазах.
Он пожал плечами.
— Вся моя жизнь — это старты и финиши. Всякий раз, когда отец получал новое назначение, предполагалось, что мы с улыбкой пакуем манатки и никогда не оглядываемся назад. Я рано усвоил, что к жизни надо приспосабливаться и отвечать на колотушки, а иначе — хана! Я научился подниматься на ноги.
Она улыбнулась.
— У тебя это всегда получалось. Ты был из тех, кто сам ведет стаю, не пытаясь кого-либо догнать… не то, что я! — Она покачала головой, досадуя на себя, что вновь сболтнула лишнее.
Майкл рассматривал ее с задумчивым видом.
—Я знаю, так это выглядит со стороны, но мало кто знает, что за этим стоит! — Он сделал паузу; глаза стали серьезными. — Я привык считать тебя единственным человеком, который хоть мало-мальски догадывается об оборотной стороне медали.
—Я? — она озадаченно взглянула на него. — Почему ты так думаешь?
—Потому что ты казалась мне не такой, как остальные, и когда я боролся с тобой за пост президента школьного клуба, ты на полном серьезе спросила о моих взглядах на эволюцию. — Его глаза потеплели при этом воспоминании. —Все прочие были уверены, что я и произнести-то не смогу такое слово, не говоря уже о каком-то понятии на этот счет. Но ты… ты говорила со мной так, словно верила, что в моей голове имеются мозги.
