меня и притягивает к себе.
Мирон…
— Поехали домой, — это не звучит как предложение.
— Нет, — я всхлипываю, — отпусти. Не трогай меня!
— Не отпущу. Это недоразумение. Я тебе всё объясню.
— Не надо! Ничего не хочу слышать!
Что тут можно объяснить? Как он смеет ко мне прикасаться. Я пытаюсь вырваться, явно нуждаюсь в помощи, но никто не обращает на это внимание.
Мирон заталкивает меня в машину.
— Ты не понимаешь, — говорит он, выезжая на дорогу. — Ты не уйдёшь.
Я молча утираю слёзы на заднем сидении, вжавшись в угол, стараясь спрятаться от того, кого совсем недавно звала любимым. Кому безоговорочно верила.
— Прости меня, пожалуйста, Стеша, мне очень жаль, что ты это видела. Как ты туда попала?
— Я следила за тобой! — выкрикиваю. — Я всё знаю, не нужно притворяться!
Может быть, это заставит его, наконец-то, сказать мне правду.
Мирон некоторое время молчит. Я лениво обдумываю способы сбежать. Лениво — потому что после таких сильных эмоций накатила болезненная слабость. В итоге понимаю, что лучше не усложнять себе жизнь и думать о ребёнке. Пусть говорит, что хочет. Пусть катается по городу. Не сможет же он быть рядом со мной вечно.
Только больно слышать его голос.
Всё ещё в мыслях гудят его мерзкие фразы из туалетной кабинки…
Ради ребёнка я стараюсь успокоиться.
Может быть, и хорошо, что я все эти дни жила с чувством, что в любой момент наша любовь может оказаться фарсом. Нет того шока, который мог бы быть. Я подготовила себя. Но от этого боль не уменьшается.
Я всё-таки верила до последнего…
— Она не моя сестра, — наконец, признаётся Мирон. — Но она и вправду сумасшедшая.
— Ты с ней спал. Наверное, всё это время, — всё же не могу молчать.
Муж бросает на меня виноватый взгляд через зеркало заднего вида.
— Прости меня, — произносит он тихо. — Я очень виноват перед тобой.
У меня дёргается угол губ. Подаюсь слегка вперёд, всматриваюсь в него. Снова какая-то игра? Всё это время так нагло врал, а теперь решил извиниться?
Но у Мирона такой взгляд, что даже не знаю… можно ли так играть?
— Простить за то, что ты предал меня? Что лгал в лицо? Держал меня за полную дуру… Зачем? — срываюсь всё-таки, начинаю плакать. — Зачем ты так? Просто сказал бы, что не любишь…
Он усмехается. Злой и вмиг холодный.
— В том то и дело, что я люблю тебя. И не отпущу.
— Было бы так, ты бы не… — всхлипываю.
Мирон смеётся. Тихо, но как-то тоже истерично, словно его псевдосестра.
— Вышло очень тупо, Стеша. Именно поэтому я не говорил тебе правду. Не хотел, чтобы ты разочаровалась во мне…
Даже не знаю… спал он с Ириной тоже, чтобы меня не разочаровать?
Машина продолжает рассекать дорогу, мы едем домой. Неужели он думает, что я смогу его простить?
— Она моя бывшая. Первая любовь, понимаешь?
Понимаю, конечно…
— Тогда почему ты на ней не женился?..
— Мы расстались. Всё это совсем неважно, Стеша. Но только она и вправду сумасшедшая. Заявилась к нам домой. Помнишь тот день? Я был на работе, а она наплела тебе с три короба… Что моя сестра и вообще. Ты была так рада с ней познакомиться, что я растерялся. Только ты заставляешь меня чувствовать себя так. Словно я мальчишка. Потом уже поздно было говорить правду. Я не хотел тебя расстраивать. Ира стала меня шантажировать, ну и… Я был в процессе, собирался откупиться от неё. Это должен был быть прощальный секс, — он усмехается, не глядя на меня.
— Ты ей очень убедительно подыгрывал и истории из детства рассказывал… — вспоминаю я. — Зачем?
Мирон передёргивает плечом.
— Говорю же — я полный дурак. Стеша… я рад, что ты всё узнала. Но мне жаль, что ты расстроилась. Это всё в прошлом. Я люблю только тебя, слышишь? Веришь? Тебе придётся поверить.
Он оборачивается, чтобы окинуть меня жёстким взглядом.
— Хочу, чтобы ты любила меня сейчас даже сильнее, чем раньше. Так будет лучше.
Мой муж так красиво врёт. С таким серьёзным видом. В глазах и вправду чистое раскаяние. Неужели он думает, что я могу поверить в эту историю?
На глаза вновь и вновь наворачиваются слёзы. Наверное, Мирон думает, что я просто расстроена его изменой. Если бы только так.
Теперь я понимаю, что весь наш брак — фарс. Только чего же ради? Он продолжает извиняться и говорить, что больше её не любит, что с ней — просто эмоции, а я та, с кем он хочет провести жизнь.
Как же тяжело не закричать в ответ, что я не дура! Что я не хочу больше есть то, что он с самого начала пытался мне скормить! Слишком много нестыковок было за последнее время, чтобы поверить в подобную фантастическую историю.
А ещё в то, что Мирон — олень, который «растерялся» и из-за этого на протяжении такого количества времени увлечённо врал мне про любимую сестру.
Если бы не авария… Неужели он всё-таки?..
Отец моего ребёнка способен на такое?
Становится совсем тошно. Вся моя жизнь, всё будущее, что я представляла, окончательно исчезло в этой машине. По дороге домой. Как бы мне ни было больно и плохо, нужно перетерпеть. Сделать вид, что поверила. А затем… пойти в полицию.
Не знаю, что ещё может оставаться. Они ведь должны расследовать то, что Катю сбили. Я расскажу всё, что знаю. Связь очевидная.
Вот только… у Мирона есть деньги. Что если он уже подкупил нужных людей? Я не знаю, как это работает. Но от мысли, что, возможно, я никак не могу повлиять на события, суть которых даже не понимаю, пугает.
И это сказывается на физическом самочувствии…
— Мирон?
— Да, любимая?
— Останови. Меня мутит. Пожалуйста…
Он окидывает меня цепким взглядом.
— Здесь не могу. Тошнит прямо?
Чувствую, как рвота подкатывает к горлу… ужасно. Он всё-таки верно оценивает моё состояние и подаёт… чехол от ноутбука. Я бросаю смазанный взгляд за стекло. Тут правда нельзя останавливаться. А терпеть я не могу. Совсем.
Приходится высвобождать желудок прямо при нём. Прямо так. Это в принципе не слишком радовало бы меня раньше, но сейчас — особенно.
Ведь я не хочу, чтобы он узнал о ребёнке.
Но, видимо, вновь совсем неважно, что я думаю, что планирую, чего хочу. Всё это — лишь фантазии. Муж быстро складывает два и два.
— Тебе было плохо тогда, когда ты раньше
