тебе, Бекка? Что было не так?!
Вопросы сыпятся из Эвана пулеметной очередью. Я теряюсь и не знаю, как ответить. Моргаю, прогоняя слезы, – непрошеные гости в этом кошмаре. Ибо Эван настроен решительно и не верит мне. Больше не поверит.
– Прости, – все же вырывается раньше, чем я успеваю подумать.
– За что? – хохочет он, отпихивая меня. Я падаю и ударяюсь спиной обо что-то твердое. Под ребрами начинает ныть. – За то, что растоптала меня своей очаровательной ножкой? Или за то, что твой муж уничтожил меня полностью? Так за что, Бекк?
– Я… Я не хотела…
Эван усмехается и возвращается ко мне. Он слишком возбужден и напряжен. В глазах появился безумный блеск, от которого по коже бегут мурашки. Он не отпустит меня.
– Все мы не хотели, – пожимает плечами, присаживаясь напротив меня. – Ни ты, ни я, ни твой дорогой муж. Вот только в итоге почему-то больше всех досталось исключительно мне. Как думаешь, Бекк, почему? Потому что я не вы? Не из вашего круга? А? Будь я чертовым миллионером с золотой ложечкой во рту, как бы все сложилось? Разбежались подобру?
Я отвожу взгляд.
Максвелл уничтожит всех, кто навредит ему или его семье. Я была его семьей.
– Мы разводимся, – шепчу, толкая комок в горле. Слюна наконец-то вырабатывалась в достаточном количестве, чтобы смочить слизистую.
– О, миссис Финчер, я знаю. Поэтому и вернулся.
– Как? – Голос срывается на хрип.
Эван подскакивает и качает головой, вновь почесывает затылок, запустив длинные пальцы в волосы, и резко проводит ладонью.
– Несложно. Болтушка Дэвис.
Киваю, понимая, что не утаить шила в мешке. Только не с разгромными статьями от Линды Дэвис. Но вместо того чтобы продолжить разговор о прошлом, Эван неожиданно затихает. Останавливается посреди комнаты, смотрит на меня и произносит так тихо, что я с трудом распознаю его слова. А когда их смысл наконец-то доходит до меня, безмолвно ругаюсь.
– Этот шрам на твоем животе… Это сделал он? Он распорол тебя, чтобы достать ребенка. Ведь так, Ребекка? Я прав?
– Эван… Не нужно… Прошу, – сквозь глухие выдохи произношу, пытаясь сбросить оковы. Верчусь, пока он, не зарычав, не подлетает ко мне и дергает. Я замираю в его руках и почти перестаю дышать.
– То что произошло тогда, не его вина́. И не моя. Просто так получилось.
Мне сложно говорить о прошлом. О той самой катастрофе, перевернувшей наш мир. Мы ошиблись оба, и оба в итоге поплатились. Но столкнувшись с препятствием, пошли по разным путям. Я тонула в горе, Макс закрылся от меня. Эван стал лишь еще одной ошибкой, свалившейся спустя года снежной лавиной.
– Он придет за мной, ты же знаешь, – шепчу в его плечо, пока Эван, сжимая меня в руках, притягивает и поглаживает по спине.
– Знаю, – отвечает он, проводя кончиками пальцев по обнаженному участку на шее. – Придет. Потому что свое не отдает. Но, Бекка, ты теперь ему не нужна. Ведь так?
Я перестаю дышать и прислушиваюсь к его голосу. Он знает? Кажется, он все-все знает обо мне. Что и подтверждает Эван, касаясь губами щеки. Я слышу его шепот.
– Бекк, я следил за тобой. Все эти года. Каждый день. Ты была у адвокатов, которые специализируются на бракоразводных процессах. И эти снимки, статья от Дэвис. Ведь это правда, Бекк? Правда?
Меня пугает его голос. Он звучит так, будто человек находится на грани. Во что же я втянула его? Бедный Эван. Он не заслуживает страданий из-за меня.
Я все разрушаю.
– Да, это точно конец, – шепчу в ответ, чувствуя, как мои слезы остаются на его обветренных губах. – Прошу, отпусти меня. Иначе…
– Знаю, Бекк. Но не могу. Прости.
Он больше не обнимает. Руки размыкаются, скользя ладонями по одежде. Я с трудом удерживаю себя в сидячем положении. Эван встает, продолжая смотреть на меня.
– Прости, Бекк.
– За что ты просишь прощение?
Эван раскачивается, шипит и хватается за голову. Его пальцы готовы вырывать волосы и раздирать кожу. Я сжимаюсь, наблюдая за ужасающей сценой, разворачивающейся на моих глазах. Эван мечется по комнате, как загнанный зверь. Ругается, но слов я не могу разобрать, потому что все внимание сосредоточено на том, что он делает. А делает Эван ужасные вещи. Он хватает куртку, скорее всего, его, брошенную на пол, вытаскивает что-то темное и прижимает к себе. Резко поднимает руку вверх и, проклиная Макса, направляет на меня дуло пистолета. Черный ствол как пучина, затягивает меня.
В голове стоит шум. Мое сердце стучит бешено, разгоняя кровь до сверхзвуковой скорости. И сквозь этот шум я слышу лишь голос Эвана.
– Прости за это, Бекк. Все должно было быть иначе.
Паника наваливается на меня черной волной штормового моря. Возможно, мое воображение дорисовывает то, чего нет, но в последний миг сквозь шум молотящего сердца до меня доносятся и иные звуки. Кажется, это быстрые шаги…
Ну же, пожалуйста.
– Я не отдам тебя. Никогда.
Море ласкает мои ноги. После горячего песка немного охладить отекающие ступни отличный вариант. Я щурюсь, прикрывая рукой глаза, и смотрю на безмятежную голубую гладь. Глотаю соленый теплый воздух и чувствую себя умиротворенной.
– И как тебе? Нравится?
Голос Максвелла доносится до меня со стороны дома. Я медленно оборачиваюсь, не желая показать ему насколько счастлива, гашу улыбку и лишь после этого киваю.
– Идем ко мне, – подзываю, махнув рукой.
Муж приближается не спеша. Его походка чуть враскачку, босые ноги утопают в золотистом песке. Мне нравится наблюдать за ним. За таким. Сейчас передо мной не мистер Финчер – миллиардер, лицо с обложки и тот, кого любят и ненавидят одновременно. Сейчас передо мной человек, которого люблю я. Всем сердцем. И это чувство нравится мне больше всего.
Опустив руку, я кладу ее на округлый живот и глажу, скорее интуитивно, нежели желая привлечь внимание мужа. Но его глаза, темные и всегда сосредоточенные, не упускают момента. Макс приближается ко мне, останавливается и смотрит на руку. Ладонь замирает в районе пупка, скрытого светло-серой тканью моего летнего платья для пляжа.
– Что-то беспокоит?
Сердце ухает в груди и отзывается на его взволнованный тон. Но голова требует сказать иное.
– Нет, просто показалось, что он толкается.
Складка, пролегшая на переносице, медленно разглаживается.
– Мы можем вернуться…
– Макс, я помню. И нет, меня ничто не волнует. Все в порядке.
Он кивает и, подав мне руку, ведет к шезлонгу. Осторожно опустившись на мягкое сиденье, я наблюдаю, как муж занимает место напротив. Закинув ноги, он принимает вполне расслабленную позу, и
