– шагнул ко мне, вцепился, прижал к себе. Стал терзать мои губы поцелуем, пока я стояла, безучастная, не понимающая, как на это реагировать.
Когда же немного пришла в себя, сделала то единственное, чего хотелось – с силой прикусила губу Ланского и он, охнув, отступил.
– Какая же ты… – выдохнул с неверием.
– Знаю, какая. Лживая, отвратительная, подлая! – вернула ему его же слова.
Подлетела, стала выпихивать из квартиры, потому что грань моего терпения была перейдена. И я не желала, чтобы Глеб видел меня такой Олей, которая уже робко подавала голос и шептала, что больше она не выдержит. С нее хватит.
– Ты получишь Тео только через мой труп! – выпалила напоследок, вытолкав Ланского за порог. – Так что дай задание своей матери нанять киллера!
Захлопнув за мужем дверь, я закрыла ее на все замки и, прислонившись к ней спиной, прикрыла глаза.
Я не ощущала удовлетворения от того, что прошлась по мужу словами. Но зато чувствовала другое.
Выиграно сражение, а о битве я подумаю позже.
Чем больше времени проходило, чем сильнее раскрывался мне Глеб с новой, незнакомой прежде стороны, тем яснее становилось: пути назад нет.
И как ни хотелось порой очнуться и стряхнуть с себя все происходящее, как остатки дурного сна, проснуться поутру и понять, что все случившееся – лишь привидевшийся кошмар, я уже ясно и трезво осознавала: это теперь моя новая реальность.
И в ней мне отныне предстояло существовать. Со всеми своими ранами, разочарованиями и необходимостью восстанавливать себя, как внезапно обрушившееся здание.
Но самый главный этап я уже прошла: поняла и приняла тот факт, что ничего уже не будет, как раньше. Что измены мужа, его ко мне отношение – не жестокая шутка, не нелепая ошибка, которую можно отменить. И теперь, когда не стоило и надеяться на его раскаяние и налаживание отношений, я знала: у меня есть только один путь – вперед.
Этим и собиралась заняться незамедлительно. Сдвинуться с мертвой точки, избавиться от всего того, что тянуло меня назад, изменить то, что сама хотела изменить. Не кто-то, а только я.
В первую очередь я решила поменять систему питания. Теперь, когда не нужно было готовить для Глеба вкусные, но вредные блюда, которые и сама ела заодно, я могла перейти на правильное питание. А благодаря тому, что мама отныне была рядом, у меня появилась возможность заняться собой: выделить пару часов в день на поход в зал, например.
Стоило подумать и о заработке. Я по-прежнему намеревалась обеспечить Тео всей своей любовью и вниманием, но вполне могла бы взять на себя и какую-то подработку. Даже не сомневалась: с учетом всего, что Глеб уже натворил и как себя показал, он сильно постарается отыграться и на алиментах. Ну а если и нет, то мне нужно было обеспечивать, как минимум, и свои собственные нужды. Конечно, у меня имелся запас средств, которые отложила до ухода в декрет, но ведь они не вечны, и счет нужно было как-то пополнять.
Обо всем этом я думала на следующий день после визита мужа. Сидела на кухне, допивая чашку зеленого чая и мысленно планировала свой дальнейший день, пока сын еще мирно спал.
– Уже встала? – удивилась мама, входя на кухню и оглядывая меня с каким-то… удивлением?
– Новый день – новая жизнь, – объявила я бодро, поднимаясь с места. – Я там салат сделала и омлет, если хочешь. Еще осталось.
Она снова оглядела меня: пристально, но с одобрением. Я поняла, что ее так удивило в моем облике: былую пижаму и растянутую футболку теперь сменила шелковая сорочка, которую я выкопала в недрах шкафа.
– Мне нравится твой настрой! – кивнула мама.
– Мне тоже. Кстати, не посидишь с Тео днем пару часов? Я взяла абонемент в зал.
Мама растерянно заморгала, потом – удивленно хмыкнула.
– Посижу, конечно.
– Спасибо. А я пойду вещи разберу, пока Тео еще спит.
Пересмотр гардероба был еще одной важной вехой в становлении новой «я». Я собиралась избавиться от всего, что делало из меня какое-то бесформенное существо, а не женщину.
Через пару часов ковыряния в вещах я с ужасом смотрела на целую гору одежды, от которой намеревалась отказаться. Старые футболки, дурацкие балахоны, под которыми неосознанно пыталась спрятать лишние килограммы, уродливые широкие штаны – все полетело на пол. Конечно, мне было еще очень далеко до идеальной фигуры, но я была и не столь плоха, чтобы добровольно себя заковывать во все это. Тем более, что и не собиралась высушивать себя до состояния воблы, лишь немного привести в порядок – так, чтобы остаться довольной самой собой.
Немногие выжившие вещи, в основном приобретенные еще до беременности, я развесила назад в шкаф, остальное – собрала в мешок, чтобы потом часть – куда-нибудь раздать, а остальное – вообще выкинуть.
Когда с этим было покончено, я посмотрела в зеркало. Как и многим женщинам в переломный момент, мне захотелось что-то сделать со своими волосами. Никогда прежде я их даже не красила, но теперь, глядя на свое отражение, признала – немного освежить прическу все же не помешает. Не кардинально, наверно, но… какая-то новая деталь несомненно поможет мне самой почувствовать себя лучше.
С этими мыслями я записалась в салон. Попутно – написала своему начальнику с вопросом, не найдется ли для меня каких-то задач, которые можно решать удаленно. Покормила обедом сына и, глядя на то, как он покорно глотает кашу, подумала: я впервые за последний год чувствую себя настолько хорошо. Оказывается, нужно, по сути, совсем немного, чтобы вытащить себя из состояния разбитости и неуверенности: просто начать действовать. И тогда, как минимум, почти не останется времени на выматывающие, тянущие на дно, мысли.
– Мам, мне пора бежать! – крикнула из кухни, когда Тео наконец покончил со своим обедом и теперь, довольный, занялся любимой игрушкой.
Мама появилась на пороге, коротко кивнула:
– Давай, я присмотрю за Феденькой.
Я невольно улыбнулась, представив, как перекосило бы Римму Феликсовну, услышь она, что ее внука так называют. Появилась даже мелочная мыслишка: а не изменить ли сыну имя? Но тут же
