чего?
— Рак, — коротко бросил он.
У нее защипало глаза от боли, прозвучавшей в его голосе.
— Не представляю, как это — потерять родителей. Мои живут в Шотландии, и мы не так часто видимся, но всегда можно набрать их номер и услышать родные голоса… — Она печально улыбнулась. — Я очень, очень тебе сочувствую.
— Что мы только не делали с Себастьяном, куда только не обращались. — Тео вертел в руке ножку бокала и смотрел в него. — Она не говорила нам, что больна, никому не говорила, а когда наконец сказала, было уже поздно…
В его голосе слышалась мука, словно он был виноват в том, что мама не доверилась им вовремя.
— Она не хотела, чтобы вы переживали за нее.
— Но она же наша мать, мы должны были иметь возможность беспокоиться за нее, поддержать ее, попытаться спасти, — возразил Тео с горечью.
Бри накрыла его руку своей ладонью.
— Вы всегда были в ее сердце. Но она сделала свой выбор. И тебе не следует себя винить за то, что ты не мог контролировать.
Тео тяжко вздохнул.
— Никогда не думал в этом ключе. И вообще не понимаю, зачем затеял этот разговор. Прости.
Бри улыбнулась.
— Не стоит извиняться. Я рада, что ты мне открылся. Похоже, тебе это было нужно.
— Бри… — Он тряхнул головой. — Ты удивительная женщина.
— А ты, Тео Дюбуа, совсем не такой, каким тебя выставляет пресса, — не осталась в долгу Бри.
— Правда?
— Точно. Ты отличный повар. И, судя по этому блюду, ты, вероятно, часто готовишь?
— Не так часто, как хотелось бы, а точнее, от случая к случаю. У меня почти все вечера заняты различными встречами, приемами, светскими раутами, на которых я обязан присутствовать.
— Все вечера напролет? Ну и ну, и как ты от этого не устаешь!
— Это моя обязанность, я лицо семьи Дюбуа, — пожал он плечами. — Такая у меня жизнь.
— И тебе никогда не хотелось взять паузу?
Мягкая насмешка.
— Вот это идея… Так вот что ты делаешь? Живешь здесь, а не в Лондоне. Поставила свою жизнь на паузу.
Бри криво усмехнулась:
— Не думаю, что можно сравнивать мою лондонскую жизнь с твоей жизнью сейчас.
— Я не знаю. У меня такое чувство, что мы в некотором смысле родственные души.
Она негромко хихикнула.
— Родственные души?
— Да. Играем в спокойствие и сельскую жизнь, а на самом деле мы просто городские хитрецы и ждем, когда наступит праздник.
Теперь она по-настоящему расхохоталась.
— Я думаю, что вы, возможно, играете, месье Дюбуа, самый сексуальный в мире миллиардер-холостяк, временно наслаждающийся жизнью сельского жителя, а я просто Бри.
— Ну, просто Бри, значит, ты — глоток свежего воздуха, что бы ни удерживало тебя здесь, в Элмдейле, я рад, что встретил тебя.
У нее на душе потеплело от такого признания.
— Это не так уж плохо, знаешь… Элмдейл, я имею в виду.
— Я знаю.
— Правда?
Он кивнул.
— Похоже, я вовремя взял паузу, чтобы подумать, чего реально хочу от жизни. — Тео тряхнул головой. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания, Бри, я не имею права обременять тебя этим. Я не знаю, что на меня нашло. Я прекрасно понимаю, как мне повезло…
— Я не хочу тебя игнорировать, — искренне ответила она. — Я хочу узнать тебя настоящего.
Он пристально на нее посмотрел:
— Ну это вряд ли.
— Почему?
— Ты знаешь мою репутацию.
— Я знаю, что пресса говорит о тебе. Но я хочу услышать это от тебя.
— Услышать, что я игрок? Всегда им был, всегда буду…
Разве не это говорила ему Таня? И не это ли он всегда твердил себе? Было ли это его прикрытием, или он такой на самом деле? В конце концов, поступки говорят громче, чем слова, а действий с его стороны было предостаточно.
— Если ты считаешь, что это самое важное, что мне нужно знать о тебе…
Карие глаза Бри излучали интерес и сочувствие, а улыбка была снисходительной. И это его раздражало. Он внутренне напрягся. Тео не хотел, чтобы на него так смотрели. Он хотел вернуть огонь, флирт, веселье.
Он покачал головой, подавив смех.
— Возможно, для тебя это так.
— Но это ты говоришь или пресса?
И то и другое. Он отпил немного вина. Ему не хотелось ей сейчас открываться.
— Послушай, Бри, я давно понял, что остепениться и вступить в серьезные отношения — это не для меня.
Она подцепила вилкой лазанью, прожевала и в упор на него посмотрела.
— Это ты пытаешься меня предостеречь или просто честен?
Его губы дрогнули. Она такая прямая. Никаких разговоров вокруг да около, никаких намеков, никакого трепета ресниц или потупленного взора. А сразу с места в карьер.
— И снова не могу ответить однозначно…
— Итак, значит, великий Тео Дюбуа, сердцеед и миллиардер, убежденный холостяк?
В ее глазах плясали чертики, улыбка сияла.
Тео нестерпимо захотелось ее поцеловать. Попробовать на вкус эти алые губы, потрогать эти соблазнительные формы и изгибы ее стройного тела. Желание бурлило в нем подобно лаве вулкана, когда он видел, как Бри, прикрыв глаза, смакует лазанью, нацепив на вилку очередную порцию.
— Мне воспринимать твое молчание как согласие или?…
— Хм?…
Бри звонко рассмеялась.
— Я что-то пролила? — Она опустила взгляд.
— Вовсе нет. Ты просто отвлекаешь.
Она сделала глоток вина и кокетливо улыбнулась:
— Как скажешь.
— Так и есть.
Она покачала головой и перекинула волосы на одно плечо.
— Итак, скажи, сколько тебе лет?
— Зачем?
— Хочу знать правдивую информацию.
— И мой возраст важен?
— Это подходящее начало.
Тео пожал плечами:
— Я бы на твоем месте не сильно старался, Бри. Тебе может не понравиться то, что ты обо мне узнаешь.
Бри прищурилась:
— Для персоны, за которой гоняется пресса, оставим достоинства плейбоя в стороне, ты не очень высокого о себе мнения.
У Тео что-то дернулось глубоко внутри, и он попытался рассмеяться.
— А разве не у всех так?
Она нахмурилась еще больше.
— Может быть, мне не все в себе нравится, но я считаю себя хорошим человеком. Я забочусь о тех, кто рядом со мной. Мне нравится думать, что я добрая, заботливая. Я питаю слабость к сыру, а за печенье с корицей готова дьяволу душу продать. Мне, наверное, нужно меньше есть, больше заниматься спортом, и мне определенно нужен отпуск, а в остальном я не так уж и плоха.
Его улыбка росла по мере того, как Бри себя критиковала без всякого стеснения. Ее слова лишь усилили его восхищение девушкой.
— Твоя очередь.
— Что?
— Ну что тебе нравится в себе?
— У меня отличная хватка бизнесмена.
— Это очевидно.
— Неужели?
