— Разумеется, нет! Как вы могли даже подумать о этом! Я бы никогда не поступила так жестоко!
— Место вора — в тюрьме.
— Вы считаете, что место Виджет в тюрьме? Нашей бедной крошке Виджет?
— Вношу поправку: вашей бедной крошке Виджет.
— Ну уж нет! — воскликнула Сэми. — Теперь вы не откажетесь от нее так просто. Вы ведь тоже с ней работали, вы приняли ответственность за нее. И запомните, она украла кошелек только потому, что умирала с голоду, ей нужно было заботиться о брате, а работу найти она не могла!
— И что вы сделали? Хотя нет, не отвечайте, я опять догадался: вы привели ее и Пэдди домой и накормили.
Сэми вздернула подбородок.
— Только не говорите, что вы не поступили бы так же.
— И не подумал бы.
— А что сделали бы вы? Хотя нет, не отвечайте, я сама догадалась: вы сдали бы обоих в полицию.
— Да, и немедленно.
— Вы считаете, Виджет бы это помогло?
— Это помешало бы ей украсть еще чей-нибудь кошелек.
— Она не карманница, случай со мной был ее единственной ошибкой. Помогая Виджет, я даю ей возможность найти работу, а не сидеть в тюрьме и страдать оттого, что сделала несчастным брата, которого из-за нее отдали бы в приют.
Ной запустил пальцы в волосы. Выражение лица у него оставалось по-прежнему мрачным, но он по крайней мере уже не спорил.
— Что она умеет делать?
— Абсолютно ничего. И все же, — Сэми не дала ему вставить еще одно грубое замечание, — пройдет немного времени, и вы убедитесь: она станет одним из самых больших моих достижений.
— А пока за ваш счет живут Виджет, Пэдди, Рози, Дария, Кармела и их дети.
— Они на меня работают. И вообще, я могу это себе позволить.
— Знаете, милая, моему отцу вы бы очень понравились.
— Я знаю, в чем ваша проблема, — простонала Сэми, — вы безнадежный циник. Вы утратили всякую веру в главные человеческие ценности.
— Ошибаетесь, я верю в главные человеческие ценности, я лишь не верю в их силу, когда человек находится в отчаянии или жаждет мести.
— Мести? — замерла Сэми. — Почему вы об этом заговорили?
Взгляд Ноя стал напряженным.
— А вы никогда не встречали людей, которые желали бы отомстить за причиненный им вред?
— Нет, не встречала.
— Вы никогда не делали ничего, что могло кому-нибудь повредить?
— Разумеется, — поежилась Сэми, — я это постоянно делаю. Не будем далеко ходить за примером: мы с вами знакомы всего полдня, но я уже успела вывести вас из себя полтора десятка раз.
Выражение его лица смягчилось.
— Это точно. Но такие действия не вызывают желания отомстить.
— Хвала небесам, — искренне воскликнула Сэми, — не то у меня были бы большие проблемы.
— Ну, а как насчет тех, кого вы знаете чуть дольше? — продолжал он свой допрос. — Кого вам удалось не на шутку рассердить?
— О господи! Это бред, Ной. Зачем мы вообще заговорили об этом?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Потому что это смешно.
— Ну так насмешите меня.
— О, черт! — Сэми упала на кровать и уставилась в потолок. — Нет. Вы довольны? Никогда, сколько себя помню, я не делала никому ничего настолько ужасного, что могло бы вызвать желание отомстить. Мне нравятся все, кого я встречаю, и им я тоже нравлюсь. — Она посмотрела на Ноя. — Хотя, может быть, всем, кроме вас.
— А как насчет того несостоявшегося папаши, который сегодня утром получил пинок? Как его имя? Кажется, Гриффит?
— Ну и что?
— Вас не беспокоит, что отказ разозлил его?
— Ничуть, это лишь слегка задело его самолюбие, он переживет. Ну а вы? — Сэми решила перехватить инициативу.
— Что я?
— Вы никогда не доводили никого до такой степени, что ему хотелось отомстить вам?
Ной склонил голову.
— Может быть.
— Правда? — Сэми уставилась на него в изумлении. Эту историю она просто обязана услышать. — Ну и… Что они с вами сделали?
— Ничего.
— О… — Она попыталась скрыть разочарование. — А почему?
Ной медленно выпрямился.
— Я что, похож на человека, на которого легко напасть?
— Нет, а я похожа?
Он широко улыбнулся.
— Вы похожи на человека, который, не дожидаясь атаки, попытается завести дружбу с заклятым врагом.
Сэми победно усмехнулась.
— Ошибаетесь.
— Не думаю.
Сэми закинула ногу на ногу и ткнула указательным пальцем в сторону Ноя.
— А я думаю… и скажу, почему. Я никогда не делала ничего такого, что могло бы навлечь на меня чью-то ненависть. Я могла разозлить, обидеть, спровоцировать, но ни разу не делала этого преднамеренно. И всегда остаюсь в хороших отношениях со всеми.
Лицо у Ноя смягчилось. Он даже сделал попытку ласково улыбнуться.
— Короче, вы принадлежите к тому типу людей, которые нравятся всем.
— Наверное.
— Я так и думал, — пробормотал он.
— Слава богу, разобрались. Ну, какие предложения на сегодня? — Сэми села на кровати. — Вы готовы начать работу или хотите продолжить философские беседы? А может, предпочтете отдохнуть остаток дня и ознакомиться с новым местом?
— Дайте мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и я присоединюсь к вам и Виджет.
— Как скажете. — Сэми встала и направилась к двери, но у порога остановилась и широко улыбнулась. — Видите, какая я покладистая? На меня не за что злиться или, чего доброго, мне мстить.
И, не дав ему ответить, она мягко закрыла за собой дверь.
«Я никогда не делала ничего такого, что могло бы навлечь на меня чью-то ненависть». Так она сказала.
Едва дверь за Сэми закрылась, Ной вытащил конверт из заднего кармана и принялся его изучать. Он нашел его в холле на самом видном месте. Вне всяких сомнений, там содержалось опровержение ее заявления. Ной даже не сомневался, что этот конверт был подброшен тем же шантажистом — та же плотная кремовая бумага и тот же аккуратный почерк. Кто бы это ни был, он явно не затруднял себя мерами предосторожности, и, сели бы Ной мог привлечь к делу соответствующие органы, парня прижали бы к ногтю очень быстро.
Водрузив очки на нос, Ной открыл незапечатанный конверт и вытащил лист бумаги.
«Время почти вышло. Плати, или меры будут приняты. Скоро».
Вот так, кратко и по делу. Ной содрогнулся. Что Сэми могла сделать, чтобы настолько разозлить этого субъекта? Она ведь и правда способна смутить, поставить в неловкое положение и просто достать кого угодно, и при этом она самый милый, самый великодушный человек, какого ему приходилось встречать. Даже доведя его до крайней степени бешенства, она заставляла его смеяться. А обнимать Сэми, целовать ее… Ной закрыл глаза: стыдно признаться, но поцелуй Сэми привел его в непонятное замешательство.
