Ной нахмурился.
— Вы что, жвачку жуете, мисс Фонтэйн?!
— Ага, маракуйя с малиной. У меня еще есть, не желаете?
— Уберите немедленно! — сверкнул глазами Ной.
— Мы же не в школе!
— Вот именно, мы на собеседовании, на котором решается, сможете ли вы внести следующий взнос за дом, или вас выкинут на улицу. Уберите жвачку!
Сэми наморщила лоб, раздумывая, стоит ли рискнуть жизнью и приклеить ему эту жвачку прямо в центр стола, однако Ной уже сделал пальцами быстрый жест, и Одиночка оглушительно взвыл, перепугав Сэми до полусмерти. Она взвизгнула от неожиданности и замерла, в ужасе глядя на Ноя.
— Ну что, проглотили? — расхохотался тот.
— Да, — хрипло прошептала Сэми.
— Так-то лучше. — Ной повернулся к женщинам, изо всех сил сдерживающим смех. — Пока вы получаете великолепный урок о том, как делать не надо. Если бы я не знал, то подумал бы, что она делает это нарочно.
— Эй! — возмутилась Сэми.
— К сожалению, должен заметить, что Сэми куда лучше удается роль работодателя, чем соискателя. Ну что, продолжим?
— Думаю, довольно.
Будто не слыша, Ной вынул очки, открыл папку и пробежал глазами по страницам.
— Здесь говорится, что последние пять лет вы не работали. Объясните это, пожалуйста.
— Я достаточно богата, чтобы позволить себе это.
— Мисс Фонтэйн!
— Ох, простите, я ведь должна, наверное, что-нибудь придумать?
Не обращая на нее внимания, Ной снова повернулся к женщинам.
— Дария, а что бы вы сказали?
— Думаю, я объяснила бы, что воспитывала четверых детей, пока муж работал. Недавно он умер, и я вынуждена искать работу, чтобы прокормить семью.
— Хороший ответ, Дария, он даст работодателю понять, что вы всерьез заинтересованы в работе, а не взялись за поиски от скуки.
— Ну и о чем вы еще спросите, чтобы вновь посадить меня в лужу? — скривившись, поинтересовалась Сэми.
Одиночка испустил жалостный вздох и улегся на пол. Ной, казалось, тоже несколько утратил энтузиазм.
— По-моему, нам с вами самое время обсудить технологию проведения собеседования, — сказал он, постукивая карандашом по столу, — наедине.
Женщины все, как одна, поднялись и покинули комнату. Рэгги, покачав головой, последовал за ними. Даже Одиночка потрусил к выходу. Ной дождался, пока дверь за ними закроется, и одарил Сэми ледяным взглядом.
— Вот так вы учите этих женщин вести себя на собеседовании?
— Обычно собеседование провожу я.
Ной отбросил карандаш в сторону.
— Я думал, вы серьезно относитесь к этому проекту!
— Я серьезно к нему отношусь!
— Ах, так это мое присутствие заставляет вас вести себя столь безобразно?
— Вы вообще провоцируете меня на такие действия, которые потом изумляют меня саму.
— Это, поверьте, взаимно, — пробормотал Ной. — Предлагаю прийти к соглашению.
— Я вас внимательно слушаю.
— Отлично. Давайте не устраивать друг другу подобных экзекуций в присутствии других людей.
— Экзекуций? — раздраженно переспросила она.
Его губ коснулась улыбка.
— Возможно, это слишком сильно сказано.
Сэми замерла. От этой улыбки мысли у нее улетучились — все, кроме воспоминания о его поцелуе, его руках, таких восхитительно сильных, его губах, так страстно целующих ее, его запахе, от которого кружилась голова. Он затронул какую-то очень чуткую струну в ее душе, и Сэми не знала, сможет ли теперь жить спокойно.
— Сэми?
Она глубоко вздохнула, возвращаясь в реальность. О чем бишь они там говорили?
— Что вы сказали?
— Ну да, я действительно подобрал не совсем удачное выражение, — поморщился Ной. — Думаю, лучше сказать «провоцировать». Не стоит провоцировать друг друга на этих собеседованиях. Это неэтично по отношению к женщинам.
— Н-да, боюсь, следующий месяц будет у нас нелегким. Может, сразу вернуть вас Бэйб?
— Вы поэтому так себя ведете? — вздохнул Ной. — Ладно, я уйду.
— Не надо. — Сэми поежилась, почувствовав укол совести. Не стоит быть такой строгой с беднягой — в конце концов, он просто отрабатывает свои деньги. — Я так себя веду всегда, простите.
— Я боялся, что вы именно это и скажете.
— Я исправлюсь, поверьте, я вам понравлюсь, только дайте мне время.
Сэми ожидала холодного отпора, но вместо этого Ной положил ладони на стол и склонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание.
— Милая, да вы мне уже нравитесь.
Глаза у нее округлились.
— Что же, вы даже не скажете мне никакой колкости?
— Зачем? — Его хриплый, глубокий голос проникал ей прямо в душу, касаясь тех уголков, которые она берегла от мира больше двух десятилетий. Сэми была беззащитна перед ним, когда он вот так смотрел на нес, и это пугало ее. — Мне нравится ваше чувство юмора. Мне нравитесь вы. И я просто без ума от ваших губ.
Сэми пыталась вернуть потерянное самообладание. Было так просто потеряться в его словах, поверить тому, что она видела в глубине его серебристых глаз.
— Но? Ведь за этим должно последовать какое-то «но»? — облизнув пересохшие губы, спросила девушка.
— Боюсь, что да. Этим женщинам нужна ваша помощь, они не могут позволить себе упражняться в чувстве юмора, работа жизненно важна для них, вы это знаете, иначе не стали бы стараться.
— Вы правы, — согласилась Сэми, закрыв глаза, — не знаю, что на меня нашло.
— Разумеется, знаете. — Что-то в его тоне и взгляде заставило ее задрожать. Он наконец окончательно преодолел расстояние между ними, и их губы слились. — На меня нашло то же самое.
— Эй, мы так не договаривались! — воскликнула Сэми.
— Тогда остановите меня.
— Не хочу.
— Я тоже. — Наконец Ной отстранился и снова опустился в кресло. — Веселенький нам предстоит месяц, правда? И для вашего сведения, вернуть меня Бэйб не получится, это указано в контракте. Она не заберет меня до окончания положенного срока, а когда он истечет, вы первая об этом узнаете.
Тяжело вздохнув, Сэми перегнулась через стол, открыла ящик, вытащила знакомую коробку из золотой фольги и запустила в нее руку.
— Эта новость требует шоколада, много шоколада.
— У вас спрятан шоколад во всех комнатах? — в веселом изумлении спросил Ной.
— Разумеется. На случай срочной необходимости.
— И какая же необходимость возникла сейчас?
Странный спазм перехватил ей горло. Сэмми сглотнула.
— Ненавижу разговоры о разного рода окончаниях и прощаниях. Никогда не была в них сильна.
— И это требует шоколада?
— Шоколад нужен, чтобы спокойней переносить плохие новости. Или получить еще больше радости от хороших. — Она помахала конфетой, прежде чем сунуть ее в рот. — Шоколад способен подсластить что угодно.
