— Возможно.
— Никаких «возможно». Мебель, которую я видел в доме, и правда стоит дорого.
Элиз села за стол напротив него и потянулась за блюдом с ароматным белым рисом. Положила пару ложек себе на тарелку и полила рис приготовленным соусом.
— Мне бы хотелось... немного пожить в атмосфере старого дома, чтобы хоть немного понять, каким человеком была моя бабушка. Возможно, ощутить ее присутствие.
Джаред удивленно поднял брови.
— Думаешь, пожив здесь, ты сможешь составить мнение о характере своей покойной бабушки?
Элиз пожала плечами и откусила кусочек хлеба.
— Может быть.
— Я осмотрел тут почти все. Личных вещей, по-моему, не осталось, — нахмурившись, он осмотрелся. — Любопытно, кто же тут убирался?
— Вот и мне стало интересно, поэтому я позвонила мистеру Коллинзу, пока тебя не было. — Элиз пристально взглянула на него. — Он говорит, что просил одну из женщин местной церковной общины, подругу моей бабушки, прибраться в доме. Мы же планируем выставить его на продажу, поэтому личных вещей здесь и быть не должно, — она печально улыбнулась.
— Да, понятное дело!
Ему тоже немного взгрустнулось. От мысли о том, что его присутствие и помощь в этом деле точно не понадобятся. Но если так, то что же он тут делает? Вместе с Элиз, под крышей дома, который вскоре продадут чужим людям...
Он откашлялся, прогоняя прочь мрачные мысли.
— Тим и Брент, двое парней, которых я нашел для починки крыши, говорят, что твоя бабушка была хорошей женщиной.
Она еще раз бросила взгляд вокруг.
— Я и сама уже догадалась.
В ее взгляде отразилось теплое чувство.
И тут Джаред понял, что, хотя у Элиз есть многое из того, что необходимо для жизни, многого еще не хватает. Вот ему и задача!
— У тебя есть пара дней, которые ты можешь провести в окружении старой мебели и вещей, а заодно присмотрись к ним и сделай опись, которую потом мы и передадим ребятам на нужный сайт.
Она рассмеялась.
— Ты так уверен, что я захочу их продать? А вдруг нет?
Подходящий момент для серьезного разговора! — обрадовался Джаред. Нужно сесть с ней рядышком и поговорить, собирается ли она оставаться в этом доме или нет. Однако в последний момент он все-таки передумал. Он ведь ничего не знает о ее планах. И она до сих пор не поняла, что этот город может стать для нее большой радушной семьей.
Конечно, он мог бы поделиться с ней своими соображениями на сей счет, раскрыть ей глаза на то, как умело она знакомится с окружающими, но он не станет этого делать. Пусть сама все увидит и поймет. Она же такая независимая!
— Просто имей в виду мое предложение про Интернет.
Она со смехом покачала головой:
— Да ладно!
— Я серьезно.
Она посмотрела на него более внимательно.
— Мне кажется, ты упускаешь из виду одну важную деталь. Этот дом и эта мебель — все, что осталось от моей семьи. Не знаю, как потом, но пока я хочу, чтобы меня окружали эти старые вещи незнакомых, но тем не менее близких мне людей.
Джаред опустил голову и нахмурился, глядя в тарелку. Помнится, он распродал все вещи из квартиры в Нью-Йорке, как раз потому, что они напоминали ему о былой жизни, о Маккензи, безвременно ушедшей из жизни молодой женщине, которая была ему дороже его собственной жизни. У Элиз все наоборот. Она хотела оставить вещи, которые могли бы напомнить ей о прошлом и о ее бабушке. И ей, похоже, совсем неважно, что отец когда-то бросил ее с матерью.
Их истории были так не похожи! И все же... между ними есть что-то общее.
Он постарался не думать о Маккензи и сосредоточился на ужине.
— Ммм... как вкусно, — похвалил он совершенно искренне. Ужин действительно удался на славу.
Элиз вся засветилась от удовольствия, как те рождественские елки, которые он видел по дороге сюда.
— Рада, что тебе понравилось.
— Да, очень.
— Отлично. Тогда ты моешь посуду.
— Признаюсь, не самое мое любимое занятие, — расхохотался он.
Когда Элиз вернулась на кухню, уложив ребенка, Джаред уже прибрался на кухне, помыл посуду и убрал остатки ужина в холодильник.
— Заснула просто мгновенно, — сообщила женщина.
— А тут отыскалась и детская кроватка?
— Да, я нашла на чердаке колыбельку. Правда, она совсем старая и через некоторое время точно пойдет на выброс. Однако пару недель можно попользоваться.
Оба замолчали, словно исчерпав все безопасные темы.
Неожиданно на кухне стало неуютно от тишины, и Джаред растерянно огляделся. Да, кажется, ему пора ехать. Хотя Элиз любезно предложила ему остаться в комнате для гостей, будет ох как нехорошо принять ее предложение. Гораздо лучше для взаимного спокойствия отправиться в местную гостиницу. Впрочем, пренебречь гостеприимством Элиз будет настоящим свинством с его стороны, тем более после такого теплого приема и вкусного ужина...
— Надо же, — произнес он вслух, — нам с тобой опять надо делить ванную.
— Ну и ладно. Это же мой дом, а не гостиница. Только, чур, я первая.
С победной улыбкой на губах она вышла из кухни. Казалось, тот факт, что они вновь вынуждены жить под одной крышей, больше не угнетал и не смущал Элиз. Возможно, она стала доверять ему чуть больше, чем раньше.
Однако Джареду все равно пришлось туговато, ведь его чувства не на шутку разыгрались. Обостренный слух ловил каждый шорох наверху. Вот она прошлепала по полу босыми ногами... Вот расстилает постель... Вот переодевается... Вот включила в ванной воду и, наверное, ступила под теплую струю воды... обнаженная...
Возбуждению его не было предела. Мучительно пытаясь прогнать соблазнительные образы, он тихонько простонал. Потом не выдержал, вскочил, пронесся в комнату для гостей и включил телевизор. Хоть на что-нибудь отвлечься!
Услышав, что Элиз вышла из ванной, Джаред отправился за ней наверх и нашел ее в спальне, склоненной над кроваткой дочери. Она оглянулась и, приложив палец к губам, подошла к нему.
— Я просто хотел спросить, — глухо прохрипел он, стараясь не смотреть на женщину, — куда ты дела мои вещи.
Выйдя в коридор, она прошептала:
— Вторая дверь направо, — и после небольшой паузы чуть громче добавила: — Хочу поблагодарить тебя за все. Спасибо.
Джаред взволнованно сглотнул. Элиз выглядела такой успокоенной, такой счастливой. Они больше не были ни врагами, ни друзьями. Просто мужчина и женщина, которые стоят рядом в тусклом свете ночника, один на один. И она ему очень нравится такая, уютная, мягкая, заботливая... Очень нравится. В его чувствах к ней, разумеется, было и вожделение, но не только. Сейчас он со всей ясностью осознал, чего был лишен все эти годы. Ему не хватало женского внимания, женской ласки... И как он так долго обходился без всего этого?
