— Проклятие, что тут происходит? — опешил он. — Где Мод?
Лихорадочная деятельность мгновенно прекратилась, на него уставились четыре пары глаз. Эван подняла голову и откинула волосы с лица, видимо, не догадываясь, что оставила на лбу грязный след. Она выглядела уставшей, разгоряченной и взъерошенной. Линк же был в роскошных синих брюках, сшитом на заказ пиджаке, бело-голубой рубашке, но без галстука, на запястье поблескивали золотые часы. Он казался таким импозантным, что при взгляде на него у Эван задрожали колени и опустилась рука, державшая мокрую тряпку. Вздохнув, она устало отвернулась и спокойно ответила:
— Ее матери стало хуже, и Мод уехала в больницу. Ока звонила полчаса назад, сказала, что задержится и надеется, что вы не станете возражать.
— Конечно, не стану. Когда она уехала?
— В час или в половине второго, — пожала плечами Эван.
Кажется, она первый раз за весь день прекратила работу и сразу почувствовала, насколько измучена.
— Мне очень жаль. — Линк внимательно посмотрел на нее.
— Да, но она сказала, что матери уже лучше.
— Я не о том. Это… — он обвел рукой кухню, — не входило в наше соглашение. Если бы я знал, то…
— Вернулись бы домой и занялись подготовкой сами? — усмехнулась Эван. — Любопытно было бы посмотреть на вас в фартуке, мистер Стюарт.
— Вы имеете право сердиться.
— Да, только я слишком устала. Но если вы считаете, что можете справиться один, тогда я с удовольствием приму душ и вернусь к книге, которая ждет меня дома.
— Именно такую картину я и рисовал себе, когда шел сюда. — Он коснулся пальцем ее щеки и прошептал: — Милая картина.
Эван быстро огляделась:
— Не надо, Линк, пожалуйста.
— Знаю. Я обещал быть хорошим мальчиком, а вы…
— Папочка! — Влетевшая в кухню Дженни бросилась к отцу.
— Как поживает моя девочка? Можно ее поцеловать?
— Я сберегла для тебя несколько своих пирожных, они в доме Эван, — сообщила она.
— Спасибо, дорогая. Они могут подождать до завтра, сегодня вечером папа очень занят.
— Их вот сколько. — Дженни показала четыре испачканных пальца.
— Кажется, ванна не помешает не только мне, — засмеялась Эван.
— Я буду спать в ее новом доме, — с непререкаемостью четырехлетнего ребенка заявила девочка.
— Если папа разрешит.
— Можно, папочка? Нам будет весело.
— Ты счастливая, — улыбнулся Линк, глядя на Эван.
— А где Кэл? — быстро спросила та у Дженни.
— Уже здесь, но скоро исчезну. Майк раздобыл несколько видеокассет. Если они в порядке, то это займет целый вечер. — Кэл обвел взглядом кухню и простонал: — Мам, скажи, что мы закончили. По-жа-луйста.
— Ты освободишься… когда вынесешь пустые коробки и ящики.
— Да, мэм, — облегченно вздохнул Кэл.
— Помоги Кэлу, дорогая, папе нужно поговорить с Эван. — Линк опустил дочь на пол, и та бросилась за своим героем. — Почему бы вам не остаться здесь хотя бы ненадолго? Вы должны перед уходом что-нибудь поесть.
— Спасибо за приглашение, но, думаю, нам с Дженни лучше уйти до того, как начнется вечеринка.
Он хотел возразить, однако помешал звонок в дверь.
— Идите, Линк. Ваши гости уже прибыли.
Тот продолжал молча смотреть на нее, а когда позвонили снова, лишь обреченно вздохнул.
Полчаса спустя Эван в последний раз оглядела кухню и покачала головой. Она сделала, что могла, остальное будет на совести кухарки и уборщиков.
Они с Дженни глядели сверху на заполненный гостями холл. Им пришлось чуть задержаться у комнаты девочки, чтобы взять ее ночную рубашку и одежду на следующий день, но Эван хотелось побыстрее оказаться дома. «Дома… в своем личном, уютном коттедже», — радостно думала она. Именно сейчас он казался ей особенно милым и желанным по контрасту с тем, что творилось внизу. Гости прибывали группами по два — четыре человека и сразу направлялись в патио или гостиную. Но дверь в библиотеку была закрыта.
— Идем, дорогая. Нам лучше выйти через кухню.
Но Дженни, прижавшись лицом к перилам, с восторгом разглядывала гостей.
— Можно я еще немного посмотрю, Эван? Пожалуйста, — умоляюще сказала она. — Я хочу увидеть тетю Карессу. Ну пожалуйста.
Двойное «пожалуйста». Как тут устоять?
— Ладно, только недолго.
— Она красивая, правда, Эван?
Девочка бесцеремонно указала пальцем на вошедшую гостью, и, взглянув в том направлении, Эван заметила самую поразительную из всех когда-либо виденных ею женщин: огненно-рыжую, с кожей цвета слоновой кости, в черном платье, открывающем спину и казавшемся настоящим произведением искусства. Когда Линк подошел к гостье, чтобы помочь ей снять коротенький жакет, та слегка прижалась к нему, что-то шепча на ухо, и он улыбнулся. При виде этой пары Эван почему-то бросило в жар. Слишком уж много времени понадобилось хозяину дома, чтобы справиться с ее проклятым жакетом.
Женщина оглядела украшенный цветами холл.
— О, Линк! Как здесь восхитительно! — сказала она. — Но ты должен был позвонить мне. Я могла бы помочь с едой… или еще в чем-то. Правда, дорогой. Я обязательно протянула бы тебе руку помощи.
«О да, холеную руку с длинными наманикюренными ногтями», — усмехнулась про себя Эван.
Линк повесил жакет и улыбнулся:
— Как-то не представляю тебя надрывающейся в кухне. Ты даже не прибавила, что создана для лучшего, Криста? — с холодной насмешкой поинтересовался он.
— Да, я и в самом деле… как тебе известно, дорогой, — промурлыкала женщина. — Кстати, я совсем забыла о чудесной экономке, которая на тебя работает. Как ее зовут?
Поколебавшись, Линк все же ответил:
— Мод. И она действительно чудесная.
В этот момент дверь снова открылась.
— Тетя Каресса! Иди сюда! — не удержавшись, замахала руками Дженни.
— Привет, милая, — улыбнулась Каресса. — Иди ко мне, поцелуй свою старую тетушку. — Когда девочка сбежала по лестнице, она потрепала ее по голове и спросила: — Это ты наверху, Эван?
— Да, это я. Как поживаешь?
— Прекрасно. Не спустишься к нам?
Проявила к ним интерес и Криста, взглянув сначала на Эван, потом на Линка.
— О нет, мы только зашли за вещами Джен, она будет спать у меня.
— Неужели ты работаешь по ночам и не придешь на вечеринку? — Каресса повернулась к брату. — Скажи-ка, дорогой мой, ты родился подонком или стал им?
Эван, застонав, покраснела до корней волос, но Линк улыбнулся. Казалось, он сам этого не ожидал, поскольку его губы сначала дернулись, а уж потом возникла очаровательная усмешка, образовавшая чувственные складки у рта. И чем дольше он смотрел на Эван, тем шире становилась улыбка.
