Зачем они здесь? Обвинить меня в изнасиловании?
— Нет, клянусь! — взмаливаюсь, стирая предательские слезы. — Никита, пожалуйста, поверь мне. И… Лучше открыть.
— Отзови своих «шестерок», Злата! — яростно произносит Никита.
Я сбивчиво выполняю его просьбу, всхлипываю, прижавшись ухом к двери. Никита проворачивает ключ. Дверь с грохотом распахивается. Папины псы валят Ника на пол и застегивают наручники на его запястьях…
— Отпустите его! — кричу, придерживая простыню на груди. — Он ничего не сделал. Умоляю вас! Кто приказал?
— Леонида Сергеевича арестовали. И в этом виноват он, — в глазах телохранителей вспыхивают огоньки ярости.
Никита стыдливо прячет взгляд и молчит. Тяжело дышит, даже не пытаясь оправдаться или подняться с пола.
— Это… Это правда? Как ты мог?! — вскрикиваю, борясь с желанием залепить парню пощечину. Амбалы поднимают его с пола, как будто угадывая мое намерение. — Как ты мог? — а это произношу, смотря прямо в его глаза. — Я думала… А как же твои слова и… Все, что между нами было? Неужели… — голос садится до хриплого шепота.
— Я не буду оправдываться, ты все равно не поверишь, — протягивает Никита вымученно.
— Это он виноват, Злата Леонидовна. Камеры видеонаблюдения подняли — он заходил в кабинет к Леониду Сергеевичу и копался в его компьютере. Его Вадим Милославский попросил. Вернее, не так — он за эту услугу дал миллион.
— Ложь! — кричит Никита, лежа на полу.
— Ах, вот оно что? Поэтому мои две тысячи долларов тебе не нужны. А зачем? Ты уже получил достаточно, чтобы начать новую жизнь. За что? Просто скажи… — захлебываюсь слезами, чувствуя, как в душе что-то стремительно рушится… Он меня предал. Он. Меня. Предал. Поверить не могу… купился на проклятый миллион и слил папу. Из-за жалкого миллиона…
— Это ложь, — повторяет Никита. — Я сказал Вадиму, что ничего не нашел.
— Но ты пошел в кабинет папы! Согласился. Господи… Миша, я сейчас оденусь, отвезите меня домой.
— А с этим что делать? Сдать следакам? Они камеры уже видели, да и Милославского допрашивали. Тот подтвердил, что заплатил ему.
— А мне плевать! Что будет с этим! Пусть сажают, ему полезно.
— За что меня сажать? Я не виноват. И я не брал этих денег! Это ложь.
— Ты бы сваливал отсюда парень. Пока ветер без камней. Куда ты там хотел… В Америку. Подписки о невыезде нет, убегай, пока система тебя не засосала, — важно протягивает Миша.
— Как это убегай? — взрываюсь я. — То есть подставил папу и… Ему можно просто так свалить? А папа один все разгребать будет?
Произношу и осекаюсь… Наверняка, если отца арестовали, то было за что. И Никита тут ни при чём. Он просто исполнитель Милославского. Предатель, который помог вытащить из компьютера нужные для компромата документы.
— Все будет хорошо, Злата Леонидовна, — успокаивает меня второй телохранитель Василий. — Этого парня не за что привлекать. Разве только за подлость…
— Оставь его тогда, — шиплю змеей и остервенело обуваюсь. — Пусть катится куда подальше. В свою Америку. Ненавижу… — бросаю короткий яростный взгляд на сидящего на полу парня и покидаю квартиру.
Никита
Я смотрел в одну точку бесконечно долго… Не мог вместить в голове случившееся, но и, как поступить не понимал. Медленно поднимаюсь с пола и набираю телефонный номер Роберта. В голове такой туман, что без совета друга не обойтись.
— Роберт, у меня проблемы, — начинаю без прелюдий. Рассказ о моем проступке умещается в несколько минут.
— Косяк! — возмущается Роберт. — Тебе надо сваливать отсюда, Ник.
— Как? И даже не попытаться оправдаться?
— Перед кем? Ты забыл, в какой стране живешь? С тобой никто не будет разговаривать. Они посадят тебя в СИЗО до выяснения обстоятельств. Правда на стороне тех, у кого есть деньги и власть. Этот Вадим быстренько спихнет все на тебя, этим дело и кончится. Надо уезжать, Никита. И немедленно.
— А как же Злата?
— Потом. Пусть все уляжется сначала. Я уверен, что все с ее папашей будет хорошо.
— Ты приедешь? Пойду собирать вещи. И выбирать дату вылета.
— Ничего не надо собирать, ты все купишь там. Тебе нужны документы и немного денег.
Роберт приезжает через час. Он уговаривает меня удалить все странички в социальных сетях и избавиться от симкарты. «Чтобы никто тебя не нашел и никуда не смог вызвать», — объясняет он.
Мама выслушивает мое объяснение с присущей ей стойкостью. Молча кивает и уходит в кухню. Знаю, ей нелегко принять новость о столь быстром отъезде — она была уверена, что я успею проводить брата в одиннадцатый класс. И побуду с ней еще как минимум месяц. Но обстоятельства складываются иначе…
— Сынок, я посмотрела расписание. Есть рейс в восемь вечера из Адлера, — дрожащим шепотом произносит она.
— Отлично. Выбираю эту дату.
Остаток дня я сижу как на иголках… Кажется, что кто-то сейчас сюда явится и меня арестует. К вечеру я довожу себя до панического состояния. Я ни в чем не виноват, но аргументы Роберта прорастают в душе твердой уверенностью, что мне никто не поверит.
Роберт, мама и Степка провожают меня до аэропорта. Туда я еду, сидя за рулем своей машины, обратно ее отгонит Роб.
— Никита, а машину я могу брать? — подает голос Степка.
— Нет, Степан. Сначала надо сдать экзамены на права.
Брат понимающе молчит и делает вид, что не догадывается, с кем связан мой стремительный отъезд.
— Если запрет на выезд поставили, из страны не выпустят, — произносит Роберт. — Мы подождем немного на парковке. Мало ли…
— Давай, — сухо бросаю я. — Если пройду все пункты контроля, позвоню. Только как? Ладно, разберусь.
По спине катится холодный пот, когда я подаю документы на стойке регистрации. Милая девушка без проблем принимает билет и пропускает меня дальше. Дальше и дальше… Я оказываюсь в зале ожидания вылета в Лос-Анджелес. Кажется, все позади… Пользуюсь служебным телефоном и сообщаю родным о скором вылете.
А уже через сутки оказываюсь в главном аэропорту Лос-Анджелеса. Звоню своему куратору в Калифорнийском университете и размещаюсь в комнатке кампуса. Вот и все… Я в Америке.
Я так и не решаюсь восстановить соцсети. Обзавожусь местным номером телефона и спустя некоторое время звоню Роберту:
— Да тут такое дело, брат…
— Говори.
— Злата выходит замуж за Мирона. Все об этом трубят.
— Надо же? Как ты это узнал?
— Она установила статус «помолвлена». Такие вот дела, Ники. А ты хотел оправдываться, искать ее понимания… А девчонка забыла о тебе спустя две недели.
Кладу трубку и нервно растираю виски… Я научусь жить без нее. И Злата совсем скоро пожалеет, что так быстро
