от меня. Иногда мы не предохранялись. И не были осторожными на все сто процентов. Очень даже возможно, что отец я! И я не уступлю Машу и ребёнку какому-то там Роме. Пусть он там хоть святой и ходит по воде каждое воскресенье!
Маша ведь не может быть уверена, что ребёнок от Ромы. Он может быть моим. Разве я не заслуживаю правды? Ей не хватило смелости объясниться? Ни слова, ни полслова не сказала!
Они с отцом идут к лимузину, может быть, за какими-то вещами, когда наши взгляды пересекаются. И Маша застывает. В её глазах испуг, шок, недоверие и боль.
Отец спрашивает её, что случилось, а потом смотрит в мою сторону, замечая, что дочь не реагирует на вопросы.
Заставляю себя двигаться и перехожу улицу.
– Маша, кто это? – спрашивает он, когда я приближаюсь.
– Пап, я на минутку. Ладно?
Она просит, но не смотрит ни на него, ни на меня. Избегает взгляда. На её лице многое написано, если б я только мог прочесть там ответы!
– Машуль, ты уверена? – он смотрит на меня холодно, изучающе, а вот на дочь – мягко и с нежностью.
– Да, пап. Всё будет хорошо.
Её отец снова бросает в меня гневным взглядом, целует Машу в щёку и прежде чем отойти, напоминает.
– Мы с Ксюшей рядом будем. Если что, зови.
Наблюдаю, как он уходит к рыженькой полной женщине примерно своих лет. И, кажется, кое-что становится яснее.
Делаю глубокий вдох и произношу:
– Маш… посмотри на меня.
Почему она решила скрыть своё положение?
Почему решила отдать моего ребёнка Роме?
Почему она уверена, что отец он?
В голове каша из вопросов. И мне нужны ответы!
Она поднимает на меня заплаканное лицо. Выглядит разбитой, хрупкой, неуверенной. Мне хочется обнять её и сказать, что всё будет хорошо.
Но прежде ответы… Мне они необходимы!
– Я… – пытается сказать и качает головой, начиная всхлипывать.
Поднимает ладони к лицу, чтобы смахнуть слёзы.
Сглатываю с трудом, смотря на её аккуратный округлившийся животик.
Я буду отцом?
Она собиралась и дальше скрывать?
Из-за чего?
– Почему ты ничего не сказала? Почему решила, что этот ребёнок… этот ребёнок его? Он ведь может быть и моим. Ты собиралась это держать в тайне? – я очень стараюсь не повышать голос.
Маша выглядит реально испуганной. На мокрых щеках алеют два ярких пятна, и она всё молчит.
«Скажи мне, Маша… Пожалуйста, расскажи мне всё!»
За четыре месяца до встречи
Смотрю на тест в своей руке, отсчитываю время: минута… ещё минута. Вторая полоска лишь ярче становится. Боже… действительно беременна. У меня цикл как часы. Как часы! Я сразу поняла – дело дрянь.
В этот момент сотовый взрывается от звонка. Тянусь к раковине, хватаю его, чтобы ответить.
– Алло? – говорю, но всё внимание приковано к тонкой пластиковой полоске в руке.
– Привет, любимая, ты в порядке? – спрашивает Демьян.
У него голос уверенный, а я торможу с ответом.
– Да, всё нормально. Прости, сейчас не могу говорить.
Я реально не в состоянии.
– Хорошо, я попозже тебя наберу.
– Давай.
Делаю глубокий вдох, стараясь говорить спокойно.
– Люблю тебя, милая.
Горло сжимает от подступающего всхлипа.
– И я тебя люблю…
Смотрю на тест с двумя полосками и буквально задыхаюсь от попыток не плакать.
– Пока, Дёма.
Обрубаю звонок и даю волю истерике. Рыдаю так, как в жизни не рыдала.
Что же я наделала? Это убьёт Рому. И разрушит жизнь Демьяна. И папа будет разочарован. Господи… выхода нет.
Наверное, час сижу в ванной и пытаюсь себя успокоить, смотрю на тонкий стик, который сигнализирует, что будущее не будет таким, каким я себе его представляла.
Это не ошибка. Это реальность. И я должна сказать Роме обо всём. Какая я сука, в первую очередь. Вина съедает меня изнутри. Я ужасная… Рома заслуживает хорошую девушку. Не меня. Мы просто так долго вместе, что, конечно, он родной человек, которого я должна убить этой новостью.
Умываюсь и привожу себя в относительный порядок. В спальне забираюсь с ногами на кровать, желая умереть здесь и сейчас.
Будущее такое размытое. Я буду одна. Я не смогу сказать Демьяну про ребёнка. Это разрушит его жизнь. У него столько перспектив, а я потяну его назад. Он ведь столько работал, чтобы добиться того, что имеет.
Дверь открывается. Мне страшно. Чувства и мысли в полном бреду. Я снова рыдаю.
Это Рома вернулся. Слышу его шаги. Сейчас я его расстреляю на месте своими новостями. Боже…
– Солнце, что такое?
Он садится на кровать и обнимает меня. Утыкаюсь лицом ему в футболку и плачу на его груди.
– Тихо, успокойся. Расскажи, что случилось? – он гладит меня по спутанным волосам и снова целует в макушку.
Против воли прижимаюсь к нему и глубоко вздыхаю. Рома добрый, и чем я ему отплатила? Как только во всём признаюсь, его развернёт на сто восемьдесят градусов. Мы больше не сможем общаться. Да и ни к чему это будет.
Смотрю в его серые глаза, а он легонько улыбается. Старается поддержать. Как бы говорит, что всё в порядке.
Но ни черта не в порядке.
Я жду ребёнка. Не от него.
И уже люблю малыша. Он теперь моё будущее. У меня даже не возникает мысли избавиться от него. Нет-нет-нет, это просто не мой случай.
Рома смахивает слёзы, гладит по щеке большим пальцем.
– Расскажи, что произошло. Что не так? – он говорит с нежностью и наклоняется, чтобы поцеловать в губы.
Закрываю глаза, потому что мне стыдно. А от его поцелуя я начинаю плакать по новой. Ещё и потому, что знаю, это в последний раз. Дальше он меня возненавидит.
И я заслуживаю этого. Я не собиралась крутить мозги двум парням, а в итоге заигралась. И вот они – последствия. Я сука, каких мало.
Мне надо собраться с силами. Надо всё рассказать Роме. И лучше сделать это сейчас.
– Я беременна, – на выдохе выдаю я, ощущая, как крупные горячие слёзы катятся по щекам.
Рома тут же отстраняется и садится прямо. Я тоже выпрямляюсь и смотрю на него.
«Мне так жаль… просто поверь, я никогда не планировала делать тебе больно. Ненавижу себя».
Какое-то время он смотрит на меня, переваривая новость.
– Ты… ты не можешь… Ты не можешь быть беременной, – он отрицательно мотает головой.
Ладонью зажимаю рот, чтобы приглушить всхлип.
– Это невозможно, Маша. Ты же знаешь.
Он встаёт с кровати и пробегает пальцами по волосам.
Да, это
