— А по-моему, Билл просто стыдится тебя, вот и старается переделать на свой лад.
— Он желает мне добра. Мне вечно неловко за себя. Я не умею выбирать одежду. Я не знаю, за какую вилку хвататься, когда подают рыбу. Я не умею поддерживать беседу… В общем, мне еще многому нужно научиться.
— Но ради чего? Чтобы стать одной из тех дамочек, которые позируют перед фотографами?
— Ради того, чтобы Билл уважал меня.
— Я, например, и без того уважаю тебя.
— Потому что ты такой же, как я.
— Но ты замечательная! Именно такая, какая есть. Добрая, нежная, веселая, непосредственная, отзывчивая. А каблуки и килограммы золота тебе совсем не идут.
— Но те женщины, с которыми общается Билл, одеваются именно так.
— Кэтти, куда подевалась твоя уверенность в себе, гордость, наконец?! Почему ты хочешь стать похожей непонятно на кого? Ты ведь не кукла, которую можно причесать, одеть и взять с собой, чтобы не было скучно.
— А может, мне нравится быть куклой? — запальчиво спросила Кэтти.
— Тогда поздравляю. Вы с Биллом нашли друг друга. Ему нужна послушная, беспрекословная рабыня. А тебе — диктатор, который будет говорить, что и как следует делать. Вот только это незавидная роль. Ты достойна лучшего.
— Билл вовсе не заставляет меня что-либо делать. Просто мне хочется доставить ему маленькое удовольствие. Он дарит мне дорогие подарки, не могу же я отказываться. Вот это платье, например, стоит три тысячи долларов! Только представь себе: три тысячи баксов за кусок ткани. — Кэтти хихикнула. — И мне оно идет, разве нет?
Том вынужден был кивнуть. Платье и вправду сидело великолепно. Впрочем, Кэтти шло все, что бы она ни надела. С ее фигурой можно было покорять мировой подиум.
— Дай бог, чтобы я ошибся. Я желаю тебе счастья, Кэтти. Но чутье подсказывает мне, что с Биллом ты его не найдешь.
— А мое чутье подсказывает обратное, — упрямо заявила Кэтти, хотя это было лукавством. — Все будет хорошо.
— Поживем — увидим, — дипломатично ушел от очередной ссоры Том.
Они допили свои коктейли и, пообещав друг другу созвониться, разошлись. Кэтти отправилась домой, боясь опоздать к ужину, а Том поплелся в свою опустевшую квартиру. Его мучили дурные предчувствия, столь сильные, что перекрывали уколы ревности.
Билл нервно вышагивал взад-вперед по столовой. Стол был уже сервирован к ужину, но он предпочел подождать Кэтти. Минуты текли бесконечно долго, а она все не появлялась.
Билл в очередной раз набрал номер гостевой спальни. После третьего гудка запыхавшаяся Кэтти подняла трубку.
— Алло.
— Сейчас же иди сюда! — рявкнул Билл и бросил трубку.
Кэтти обмерла.
Что стряслось? Чем она прогневила Билла? Она чувствовала, что ее ждет скандал, но не понимала из-за чего.
Билл встретил ее холодным тяжелым взглядом из-под густых бровей.
— Привет. Я не знала, что сегодня ты вернешься пораньше, — пролепетала Кэтти.
Она чувствовала, что Билл ждет от нее каких-то извинений и объяснений, и она бы с радостью их произнесла, если бы знала, в чем именно должна покаяться. Она всматривалась в суровые черты лица Билла, пытаясь по его взгляду или по едва заметному шевелению плотно сжатых губ понять, в чем ее вина.
— Где ты была?
— Встречалась с Томом.
— И ты мне об этом так просто заявляешь?! — повысил голос Билл.
— Я сообщила ему о нашей свадьбе, — сказала Кэтти, чувствуя, как ее язык становится ватным от страха.
— Мне сказали, что видели тебя в компании молодого человека, но я предпочел думать, что это ошибка. Мой друг мог обознаться или спутать тебя с кем-то. Но нет! Ты бесстыдно заявляешь мне, что бегала на свидание к своему бывшему дружку!
— Том мой друг, и я хотела поделиться с ним радостной новостью. Что в этом плохого?
Кэтти чувствовала, как ее спина покрывается холодным потом. Если бы она только знала, что Билл выйдет из себя из-за ее встречи с Томом, то ограничилась бы телефонным разговором… хотя она так соскучилась по Тому. Сегодняшняя встреча доставила ей массу положительных эмоций, даже несмотря на то, что Том не одобрил ее поступка.
— А каково было мне, ты подумала?
— А при чем здесь ты?
— При том, что мне тут же позвонили и рассказали, что моя невеста обнимается и целуется с каким-то молокососом!
— Кто… тебе позвонил? — запнувшись, спросила Кэтти.
— Человек, которого я попросил понаблюдать за тобой.
— Ты приказал следить за мной?! — воскликнула ошарашенная Кэтти.
— И не вижу в этом ничего особенного, — спокойно ответил Билл.
Он понимал, что доказать свою правоту можно лишь тогда, когда весь твой вид подтверждает это. Сейчас же осанка и горделиво поднятая голова говорили о том, что Билл не сомневался в правильности своего поведения.
— Я не рабыня и могу встречаться с кем захочу!
— Будущая миссис Радферн не может встречаться с кем попало. Или ты хочешь запятнать мою репутацию? Меня держат на мушке все репортеры города. Все только и ждут повода посклонять мое имя. Ты решила предоставить им такую возможность? А если бы на месте моего человека был газетчик? Ваши с Томом фотографии были бы уже в завтрашних газетах.
— С какой стати? Разве кому-то известно о наших отношениях?
— Не доподлинно, но известно. Мы периодически появляемся то тут то там. Разумеется, о нас ходят слухи. Мне не нужны проблемы, Кэтти.
— Я все понимаю… Пожалуй, ты прав, — тихо добавила она после паузы. — Я не имею права совершать опрометчивые поступки.
— Вот именно. Да, мы еще не женаты, но это не значит, что ты должна вести себя недостойно и вызывать кривотолки. Что у тебя с этим парнем?
— Ничего, — в который уже раз ответила Кэтти.
— Мне сказали, что вы целовались.
— При встрече, в щеку, два раза, — отчиталась Кэтти.
— И только?
— И только.
Кажется, буря прошла стороной. Билл даже позволил себе слабую улыбку.
— Пойми, Кэтти. Я знаю, что ты любишь меня. Но всем этого не объяснишь. Неужели ты хочешь прочитать однажды в газете, что новая миссис Радферн наставляет рога своему благоверному? Или тебе нужны обвинения в расчете и корысти? Или, быть может, тебе хочется оправдываться? Я понимаю, что Том твой старый друг, но ты заработаешь мозоли на языке, если решишь растолковать это всем и каждому.
— И что же делать? — спросила она.
— Тебе придется прекратить всякое общение с Томом и прежними дружками.
Кэтти остолбенела.
— Но я не могу.
— Почему? Он тебе дороже, чем я?
— Билл, пожалуйста, не заставляй меня делать такой выбор! — взмолилась Кэтти. — Том мой единственный друг. Ближе него у меня никого нет в целом мире. Он мне как брат.
