общаги даже думать не смела! И там клевать тебя будут, за мозги твои, за красоту…
— За красоту, — фыркнула я и закатила глаза.
— Да можешь не верить мне, но только я помню, как за тобой мальчики бегали из старой школы.
— Списывать они бегали, — надулась я.
— Ой, Тань, вот тебе вроде восемнадцать лет стукнуло, а все наивняк чистой воды.
— Не наивняк, а реалист.
— Все, замолчи, — рассмеялась девушка, а, закончив, потащила меня завтракать.
Степа рано утром уехал в рейс, и мы остались одни. Пили чай с бутербродами, разговаривали о погоде, о предстоящем последнем звонке, о платье, что я сшила себе сама…и даже не догадывались, что через неделю мужа Нины не станет. Глупое стечение обстоятельств. Хулиганы, встретившиеся на пути. И провальная попытка защитить девушку. Многочисленные ножевые, реанимация и смерть.
Ему было всего двадцать девять, и он только закончил ремонт в квартире со своей молодой женой. А еще очень хотел сына. И вообще строил так много планов на жизнь…над которыми Бог посмеялся.
После завтрака я собираюсь и отправляюсь в школу. Дико страшно, но я пытаюсь игнорировать свои страхи. А еще больше не быть доверчивой дурой.
Но уже войдя в просторный вестибюль «Золотой Лиги» я понимаю, что приковываю к себе слишком много внимания. В меня откровенно тычут пальцами и смеются, а несколько парней похабно зажимают рукой пах и чешут языком изнутри свои щеки.
Господи! И вот этих тупых обезьян зовут золотой молодежью?
М-да…
Но больше всего задевает меня даже не это, а взгляд королевы нашего класса — Арины Толмацкой. Она смотрит на меня как на нечто мерзкое и отвратительное. А потом брезгливо поджимает губы, стряхивая со своего форменного пиджака невидимые пылинки.
Что происходит, черт возьми?
Кручу головой и натыкаюсь взглядом на слишком довольное лицо Батуриной, которую прилюдно зажимает Хан в дальнем конце зала. Он, в отличие от всех остальных, даже не смотрит на меня, сосредоточившись на своем увлекательном занятии.
Гад!
Истинное положение дел я узнаю только перед большой переменой, когда нечаянно заглядываю в телефон впереди сидящих одноклассников. Там, в какой-то кулуарной переписке я вижу наши со Стасом вчерашние фотографии. Где мы обнимаемся на скамейке, когда парень утешал меня после избиения. Где мы идем на выход со школьного двора. Затем садимся в такси. А потом входим в подъезд моего дома.
И в одночасье все встало на свои места.
Меня и Стаса оболгали. Просто слепили грязный фейк, что мы влюбленные. А потом сунули все это под нос Марку Хану.
И Арине Толмацкой, девочке, ради которой мой лучший друг согласился на переезд в чужой город и перевод в эту элитную богадельню.
Вот же твари.
И все поверили. Вынесли приговор без суда и следствия.
Ну и ладно. Плевать. Естественный отбор! И да, все к лучшему.
Улыбаемся и пляшем.
И пытаемся не вцепиться в волосы королеве красоты, когда она прилюдно начинает высмеивать любовные стихи Стаса Гордеева. Просто дышать, просто пережить еще один дерьмовый день.
А спустя время ответить на звонок друга и услышать его сломленный, полный боли, голос:
— Пойдешь завтра со мной на последний звонок?
Вот только я терпеть не могла показательные концерты.
— Но…
— Тань, надо мне. Понимаешь?
Я была должна ему и не посмела сказать «нет».
— Не просто пойти, да?
— Не просто.
— Хорошо, — все-таки согласилась я и отключилась.
Но если в ту самую минуту я еще как-то сомневалась в том, что пошла на поводу у друга, то спустя всего пару часов поняла, что поступила абсолютно правильно. Потому что совершенно нечаянно, подслушала разговор Кена и его друзей, что травили байки из склепа, проходя мимо кабинета, в котором я ждала свою классную руководительницу.
— Хан, а я что-то не догоняю фокуса. Ты же вроде как мутил с той телкой с параллельного. А она с Гордым оказалась. Что-то у меня несостыковки…
— Я мутил? — хохотнул Марк и сердце мое покрылось ледяной коркой.
— Ну не я же?
— Ты как маленький, честное слово. Ты бы стал реально мутить с этой Сажиной?
— Ну…нет.
— Ну так, а почему я вдруг стал бы? Просто прикалывался. Ну, может, развел бы ее на какой-нить одноразовый флешик. Не более.
— Ну ты так-то ей букеты таскал, — пожал плечами один из его друзей.
— И че? Я всем букеты таскаю, кого попробовать хочу, — фыркнул Марк, — я в этом плане парень не жадный, а телки падки на романтику и всю эту ванильную хрень.
— Значит, ничего серьезного?
— Даже близко. И проехали уже.
Это было больно. Второй раз прошелся по одним и тем же незатянувшимся ранам. Но я, как ни крути, была ему благодарна. Не доверять. Не быть наивной. Думать мозгом, а не сердцем.
И не плакать больше из-за этого мудака!
Но и на следующий день, когда отзвенел последний звонок легче не стало. Мы пришли со Стасом на школьный праздник как пара. И вроде бы мне должно было быть за себя не так обидно, но все равно было.
А жестокий Кен стоял, обнимая свою Барби, смотрел на меня и улыбался.
Оставляя мне только призрачную надежду на то, что все душевные раны заживут и затянутся, а я этого парня не увижу в своей жизни больше никогда.
Ах, как же сильно я ошибалась…
* * *
От автора: продолжение истории Марка и Тани ищите на странице автора. «Чувства наизнанку».
Конец
