– Знаешь, когда мы приехали домой, я позвонила доктору. Спросила его, не повредит ли ребенку, если…
Зак не перебивал ее, стараясь сдержать улыбку. Взгляд Скайлы уперся в пуговицу на рубашке.
– Если мы…
– Ты спросила, можно ли нам заниматься любовью? – Зак закончил фразу за нее.
Она кивнула и покраснела еще гуще.
Хотя все эти дни они спали в одной постели, Зак не рисковал заниматься любовью со Скайлой. Ночи напролет он пересчитывал бесчисленные стада овец, пытаясь хоть немного вздремнуть. Ее близость заставляла его кровь бурлить.
– И что сказал врач? – Зак ждал ответа с замирающим сердцем.
– Порекомендовал отказаться от секса на люстре, – она доверчиво потерлась о его лицо щекой.
– Уговорила, – с притворным сожалением вздохнул Зак.
После обеда они валялись в постели, изредка лениво перебрасываясь фразами. Зак сел на кровати и положил руку на прелестно округлившийся животик Скайлы. Аманда тут же толкнула его руку. Так они провели довольно много времени, наблюдая за движениями малышки. Скайла время от времени перекладывала его руку, и он не уставал умиляться слабым, а иногда и сильным толчкам.
– Это же не из-за того, что мы занимались любовью?
– Она просто дает нам знать, что находится с нами, – улыбнулась Скайла, но тут же поморщилась от сильного толчка. – Боюсь, у меня внутри все в синяках.
– Впервые жалею, что не родился женщиной.
– Если бы ты знал, что такое роды, ты бы так не говорил.
Зак задавал Скайле бесчисленное множество вопросов. Его интересовала каждая мелочь. Как изменяется ее тело, вкусы, настроения. Лишенный возможности наблюдать за течением беременности в первые месяцы, сейчас он старался не упустить ни единой детали.
– Надеюсь, я буду хорошей матерью, – вздохнула Скайла и свернулась клубочком около Зака. – Вчера я с ужасом подумала: а что, если маленькая Аманда будет относиться ко мне так, как я отношусь к своей маме?
– Даже не думай об этом, – успокоил ее Зак.
Конечно, он не слишком хорошо знал женщин. Но его собственная мать пожертвовала ради сына всем, и Зак не мог понять тех, кто способен бросить своего ребенка. Не мог понять Трину. Но с другой стороны, возможно, идея оставить детей с отцом принадлежала не Трине, а Нэшу? Но любящая мать должна была бороться за них или, по крайней мере, уделять им больше внимания.
– Самое неприятное, – задумчиво продолжила Скайла, – что практически у каждого остаются невысказанные обиды на родителей.
– У тебя перед глазами есть пример, как не надо воспитывать детей.
– А какой была твоя мама?
– Властной, – Зак настолько расслабился, что готов был ответить на любые вопросы Скайлы. – И очень сильной.
Он обожал свою мать. Но временами его угнетало одиночество. У него никогда не было друзей. Да и сложно обзавестись прочными связями, когда каждый год переезжаешь на новое место. Кроме того, Джилл Мэннинг всегда предъявляла к сыну высокие требования и воспитывала его в строгости.
Но ни разу в жизни Зак не почувствовал, что мать его не любит.
И лишь однажды он разочаровался в ней. Когда Джилл приняла сторону родителей Рианны. Но даже в тот момент Зак понимал, что ею движет материнская любовь. Всю жизнь Джилл работала не покладая рук, чтобы обеспечить сыну приличное будущее. И мысль о том, что он не поступит в университет, была для нее невыносима.
Зак снова положил ладонь на живот Скайле и расплылся в улыбке.
– Нет, ты только посмотри! Она специально меня толкает!
Он почувствовал, как слова застревают в горле.
– Господи, она такая… Можно послушать?
Скайла кивнула, умиленная его реакцией, и Зак прижал ухо к женскому животу. Он отчетливо услышал, как бьется крошечное сердце, и почувствовал несколько вполне сильных толчков. Зак даже порадовался, что Скайла не видит его лицо. Она бы не поняла бурю эмоций, которые переполняли Зака. Здесь, под ладонью, росло его дитя. Его дочь. Она потягивалась, переворачивалась, сосала пальчик. Зак закрыл глаза и погрузился в мир доносившихся до него звуков.
Все, ради чего он жил и работал всю свою жизнь, все, чего он добивался и к чему стремился, предназначалось теперь этому крошечному человечку. Годы мучений, скитаний и мытарств исчезли из его памяти, будто их и не было. Он благодарил небо и Скайлу за чудесный подарок.
– Ты ее слышишь? – прошептала Скайла.
Зак открыл глаза и кивнул. Он никогда не оставит их. В его душе зародилась мрачная решимость. Обе эти женщины, мать и дочь, должны принадлежать ему.
Зак прижался лицом к щеке Скайлы, вдохнул ее запах и с удивлением понял, что девушка важна для него так же, как и дитя, которое она носит под сердцем.
Скайла погладила его по голове.
– Зак, – нежно произнесла она. – Почему ты раньше не хотел детей?
Он замер. В голове мелькнула мысль: а не рассказать ли ей о Рианне? Признаться во всем. За последнее время они очень сблизились, а время неумолимо уходило.
Но какие у него гарантии, что Скайла останется с ним, если узнает правду? Еще меньше он доверял ее семье. Вот почему Заку так важно было заручиться согласием Скайлы прежде, чем до Фортьюнов дойдет та скандальная история и они вышвырнут его вон.
Правда, оставался шанс, что, если Скайла узнает про Рианну, она поймет, как важен для него этот ребенок. И как много значит для него сама Скайла.
Между ней и Рианной было что-то общее. Обе девушки из состоятельных семей. Вся их жизнь была расписана на годы вперед, и они совсем не ориентировались в окружающем мире. Именно эта беспомощность и трогала Зака больше всего.
Он вдохнул поглубже, собираясь слухом.
– Много лет назад одна девушка забеременела от меня, – начал он.
Ее руки, ласково перебирающие его волосы, застыли.
Значит, Аманда не первый его ребенок?
Скайла замерла. Разочарование ледяной коркой сковало ее душу. Она так хотела быть единственной! Ведь для нее самой все происходило впервые. Первая любовь. Первый ребенок.
Зак сел рядом, чувствуя ее состояние.
– Ей было шестнадцать, она еще училась в школе. А я только поступил в университет.
У Скайлы немного отлегло от сердца. Значит, эта история случилась довольно давно…
– Но, по мнению ее родителей, я не подходил их драгоценной дочурке, – в его голосе зазвучала горечь.
Скайла повернулась, чтобы лучше видеть его лицо.
– Они предложили нам с мамой кругленькую сумму, чтобы мы уехали из города. Когда мама отказалась, они перешли к угрозам. Они грозились сделать так, что мне откажут в стипендии и ни один университет в стране не примет меня в свои стены. – Он откашлялся и продолжил: – И они бы это сделали. Нам с матерью нечего было им противопоставить.
