братья вошли в дом.
Едва мы оказались за закрытой дверью, я не удержалась, схватив его за полы толстовки, притянув к себе. Весь вечер хотела это сделать, так как днём у него получилось меня немного раздразнить. Поцелуй получился дерзкий, сладкий, заставляющий стаскивать друг с друга одежду. Заставляющий разум включаться на полувдохе. Заставляющий сдерживать рвущиеся из груди крики, чтобы не напугать родственников. Заставляющий впиваться в кожу пальцами, оставляя на ней отметины. Заставляющий требовать новую порцию удовольствия. Заставляющий просто отключится после всего случившегося в сильных руках, вдыхать уже знакомый родной запах и чувствовать себя счастливой.
И даже после такого с утра смогла подняться для пробежки, чувствуя себя абсолютно отдохнувшей. К вечеру обещали дождь, а пока в лучах восходящего солнца, я летела навстречу новому дню. Конечно, тёплую постельку, где спал Миша, покидать не хотела, но уж лучше полчасика поскучать.
А когда его так много стало в моей жизни? В какой момент? Хитро, маленькими шажочками он проникал моё сознание. И также заставлял меня верить себе. Так иногда бывает, наверное. Может это и есть то, что называется правильно?
— Где ты была? — прохрипел Ряземский, открыв один глаз.
-Бегала!
— Странно, но футболка сухая и совсем не пахнет, — процитировал он известную старую рекламу.
— Потому что по ночам из меня соки выжимает какой-то непонятный мужик, — хихикнула, скрываясь за дверьми ванной. Только после душа смогла вернуться под теплый бочок.
Здесь дышалось по-другому вроде у нас город не такой уж и большой, а разница чувствовалась колоссальная. Даже рыбачить меня за полдня научили. А я потом скакала радостной ланью вокруг барбекюшницы, когда Лёша готовил мой улов. Ещё что-то про Мишу говорила с его детскими замашками.
А ещё мне нравилось наблюдать за его возней с племянниками. Ещё три наши встречи назад я бы ему боялась доверять невинное дитя, а оказывается, что даже с двухмесячным карапузом он управлялся с большой лёгкостью. Ну, скажите мне, где выпускают таких идеальных? Или они эксклюзивны и вручаются только поштучно одной из счастливиц, что выбрал какой-то пухленький мужичок, доставший ее имя из лотерейного барабана? И даже не верится, что на этот раз там было написано моё.
Возвращались домой ранним воскресным утром, чтобы Миша успел на свою работу. Как-то тяжело было покидать этот теплый дом.
Мне ещё предстояло немного отоспаться. Была, конечно, такая возможность и по дороге, но я старалась не упускать случая поговорить с ним, ещё немного побыть в его компании.
— Слушай, Сонь, — он даже замялся, начиная говорить. Мы уже подъехали к моему дому. Лучше бы он этого не делал… я чувствовала, что он что-то обдумывал все это время, но тщательно старалась отогнать от себя эти мысли. Нет, он не посмеет все испортить. Это же Миша. МОЙ Миша…
— Что такое? — уставилась я на него.
— Я тут подумал…В общем. Выйдешь за меня?
— Ты сейчас говоришь о свадьбе?
— Именно. Ты только не делай поспешных решений.
— Миш, мы с тобой знакомы всего полтора месяца. Какая свадьба?
— Иногда и этого времени достаточно, чтобы понять, что это именно тот человек, который тебе нужен. Давай сделаем так, ты в шоке, я понимаю. Сам тоже нахожусь в какой-то прострации, одолеваемый желаем затащить тебя в ЗАГС, нарожать с тобой детишек. Ты просто возьмёшь время подумать.
— Это не честно, Ряземский. Я не хочу тебя обидеть, но и потерять не хочу.
— Сонечка, ПОДУМАТЬ! Для себя я все решил, теперь выбор за тобой.
И укатил, оставив меня с кучей вопросов в голове и с колотящимся от волнения сердцем. Чертов Ряземский!
Почему я злилась? Не знаю. Так все запутанно в моей голове. С одной стороны мне казалось, что Ряземский все испортил. Для предложения было ещё слишком рано. Все не так, как хотелось бы мне. Да и вообще…любая нормальная девушка на моем месте визжала бы от восторга, когда ТАКОЙ мужчина сделал бы ей предложение и незамедлительно бы дала положительный ответ. Дело было в том, что я была не очень нормальной. Это все не укладывалось в моей голове.
С другой — я сходила с ума от одной мысли, что все закончилось. Я скучала. Сама же не отвечала на звонки, придумывая глупые отправления и скучала, пуская скупую слезу по ночам. Идиотка!
Вот таких два страшных зверя таились во мне, не давая контролировать свои действия.
— Дура! Я бы на твоём месте даже не думала, — заявила Нина на мой рассказ о случившемся. Не могла я не поделиться этим.
— А кто мне на прошлой неделе заявлял, что он возможно маньяк. Запрет меня в подвале и будет держать. Или тиран какой-нибудь.
— И ты меня так взяла и послушала. А сейчас вдруг одумалась, — махнула она на меня рукой.
— Не начинай! — зарычала я, устало взирая в потолок. — И так мозг разрывается. Слушай, а давай завтра после работы сразу махнем к тебе на дачу. Ты, кажется, собиралась салатик крутить. А погода, сама видишь, портиться, — указала я на забрызганное каплями дождя, окно.
— Сбежать хочешь? Ну-ну! От себя все равно не сбежишь.
— А я попробую.
— Хорошо! Едем на дачу!
Пока вечером в четверг собирала снова вещи, Ряземский предпринял несколько попыток связаться со мной. Но я снова соврала, что занята.
«Хорошо! Я завтра приеду, и тогда ты не сможешь сбежать от разговора», — это заявление меня снова испугало. Все эти дни я чувствовала себя не в своей тарелке.
Блин, почему все проблемы из-за мужиков? Сначала Половцев, потом Ряземский. Было ли вообще такое время, когда мужской пол давал мне нормально жить? В садике был противный Ярик, который все время обижал. Я даже из-за него не хотела туда ходить, пока папа не показал один действенный прием. После родителей вызывали на разговор.
В школе был ещё один козел из параллельного класса. Все одиннадцать лет он пытался издеваться надо мной и, кажется, ему нравилось, что я даю отпор. А на выпускном мы чуть не переспали. Вот оказывается, как бывает. Это он после стольких моих нервотрепок должен был на мне жениться, а не этот противный Ряземский. Аааааа! Снова он!
— Как там Миша? — я как раз писала ему сообщение, что завтра мы увидеться не сможем, когда на кухне появилась мама.
— И ты туда же? Не знаю. Надеюсь, что хорошо!
— Вы поругались?
— Нет, — вздохнула я тяжело. — Все гораздо хуже. Он мне сделал предложение и дал время, чтобы я подумала.
— Впечатляет! Но судя по твоему голосу, к
