Гледис уже сейчас хотелось открыть свою сумочку и коснуться ее фетиша, телеграммы, чтобы не поддаться очарованию этого мужчины. Но уже сама мысль о телеграмме помогла ей. Она стала сдержаннее и злее.
— За наш вечер, — произнес Фрэнки, сделав ударение на слове «наш». Он поднял бокал с шампанским.
Гледис тоже подняла свой бокал.
— За здоровье, — сказала она коротко, одним глотком осушив свой бокал. Ей потребуется много мужества, чтобы пережить этот вечер, и шампанское придавало ей это мужество.
— Ну, можно начинать, — произнес через несколько минут Чарльз. Это была реплика, которую ждали слуги в белых ливреях. Освещение уменьшили, и на столе, за которым сидели Гледис и Фрэнки, зажгли свечи.
С легкого суфле из лососины на закуску начался изысканный ужин, который при других обстоятельствах доставил бы Гледис много удовольствия. Но в этот вечер она без всякого аппетита лишь ковыряла вилкой еду. Иногда, чувствуя, что за ней наблюдают, женщина с трудом заставляла себя проглотить что-нибудь.
— Что с тобой? — спросил ее Фрэнки тихо и озабоченно.
— Ничего, — ответила Гледис, но сама поняла, что ответила слишком быстро и ее ответ был неубедительным. — Я просто устала, — добавила она.
— Это все будет продолжаться здесь не слишком уж долго, — утешил ее он. — И мы сразу пойдем наверх.
— Да, — сказала Гледис и подумала: «С тобой я теперь никуда не пойду. У тебя завтра будет Жанетт. Ты сможешь тогда развлекаться с ней. А я буду уже дома и, надеюсь, никогда больше не услышу имя Фрэнки О'Берри. Никогда больше в жизни! Никогда, никогда, никогда!» Ей хотелось громко завыть. Она поспешно схватила бокал с очень сухим шабли из штата Вашингтон. Это был благородный напиток, но Гледис не ощутила вкуса вина. Она глотала его как простую воду, чтобы хотя бы дышать. Спазмы сдавили ей горло… Когда она поставила бокал на стол, он был пуст. Но бокал тотчас наполнили снова.
— А теперь выпей медленно, Гледис, — вмешался Чарльз Карленд, выпрямившись за своей камерой. — Я хочу сделать снимок, как ты подносишь бокал ко рту и твоя голая рука чуть ли не отрезает Фрэнки голову.
— О, с удовольствием, Чарльз, — вырвалось у Гледис. Шампанское и залпом выпитое вино сделали ее язык тяжелым, но мысли в голове обгоняли друг друга. «Я охотно снесла бы Фрэнки голову! И сделала бы это с удовольствием. Но, может быть, лучше снести голову этой Жанетт. Да, это было бы хорошо. Сносить головы. Все лишние головы!»
— Да, так неплохо. Не двигайся, — потребовал Карленд, и Гледис замерла в своей позе.
— Почему ты меня больше ни о чем не спрашиваешь? — поинтересовался Фрэнки, когда снимок был сделан и они снова занялись едой.
— О чем я должна тебя спрашивать? — вопросом на вопрос ответила Гледис. — Я уже взяла интервью.
— Да? — удивился Фрэнки. — Я думал, ты хочешь больше узнать об «Орландо магикс» и о том, что я буду делать, когда получу допуск в ассоциацию «Флорида бэр».
— Это теперь не важно, — сказала Гледис и взмахом руки как бы смела вопрос со стола. Она еще вообще не знала, что напишет о Фрэнки О'Берри. Но теперь и это не имело для нее значения. Может быть, оставит весь репортаж целиком. А может, предпочтет лучше искать новую работу, чем писать хотя бы одну строчку об этом человеке. Она еще не знала и совсем не хотела думать сейчас на эту тему. Ей хотелось лишь пить вино и чтобы весь этот ужасный вечер поскорее закончился.
Гледис снова поднесла к губам бокал и выпила его залпом. Поймав озабоченный взгляд Чарльза Карленда, она резко поставила бокал на стол и упрямо вскинула подбородок. Даже Чарльз не сможет помешать ей напиться.
— Ты понимаешь, что ты пьешь слишком быстро? — предостерег ее в этот же момент Фрэнки.
Женщина быстро повернула голову в его сторону. Наконец-то он дал ей повод, которого она так долго искала. Сверкая глазами, Гледис накинулась на него:
— Это тебя не касается, Фрэнки О'Берри. Ты что, моя нянька?
— Нет, я не твоя нянька, — произнес Фрэнки очень серьезно, — и я бы сказал, что ты уже не в том возрасте, когда нужна нянька.
— Тебе нечего беспокоиться о моем возрасте, — прошипела Гледис.
— А я вовсе беспокоиться и не думаю, — возразил Фрэнки. — Это просто дружеский совет. Если ты будешь продолжать в том же духе, то у тебя завтра будет болеть голова.
— Мне все равно, что будет завтра, — заявила Гледис и из чистого упрямства выпила еще бокал шабли. Она не чувствовала опьянения. Она вообще ничего не чувствовала. Как будто у нее вообще не было никаких чувств.
— Вы скоро все закончите, парни? — спросила она и быстро обернулась. При этом чуть было не потеряла равновесие и не упала со стула. («Все-таки вино подействовало», — пронеслось в голове у Гледис.) Ей придется напрячь все усилия, чтобы достойно уйти.
— Мы готовы, Гледис, — сказал Чарльз Карленд и сделал знак своей команде. Сейчас не имело смысла требовать что-нибудь от Гледис. Она дошла до точки. Ей нужно было обязательно несколько часов сна.
— Мы начнем завтра, с зимнего сада, — решил фотограф.
Гледис кивнула и с трудом поднялась со стула.
Пусть они начинают, когда и где они хотят — ей было все равно. Она сердито оттолкнула руку Фрэнки, который хотел помочь ей и проводить наверх.
— Я могу идти сама, — заявила она, осторожно передвигая ноги. Фрэнки не отходил от нее. Краем глаза Гледис заметила, что он озабоченно наблюдает за ней. Это ее очень разозлило.
Они уже почти были в холле, когда Гледис спохватилась: она оставила свою сумочку на стуле. Забыв о своем состоянии, резко повернулась и сильно пошатнулась. Фрэнки на мгновение отстал от нее. Гледис зло захихикала. Обретя равновесие, она отправилась к столу, за которым они только что сидели. С быстротой молнии Гледис схватила сумочку, которая лежала под салфеткой, и очень осторожно повернулась на каблуках. «Я не буду больше шататься», — сказала она себе.
— Разреши взять тебя под руку, — попросил Фрэнки, который вновь оказался рядом.
— Ты от меня больше ничего не получишь, — выпалила Гледис с высокомерным лицом. — Вообще ничего, — повторила она еще раз. Эта мысль ей очень понравилась.
— Что с тобой? Что на тебя нашло? — Он беспомощно покачал головой.
— Я пьяная, — ухмыльнулась Гледис, сверкая глазами. — Ты ведь весь вечер каркал, что я напьюсь. Вот я и напилась. Да еще как!
Фрэнки вздохнул.
— Боюсь, ты права.
— Да, я права. Я всегда права! — заявила Гледис. Ей нравилось, что она права и что Фрэнки это подтверждает. Это было хорошо.
— Вероятно, не имеет смысла сейчас спорить с тобой, — произнес с улыбкой Фрэнки. Он находил ее хмельное состояние весьма милым. Фрэнки не осознавал всей серьезности злых намеков Гледис.
