— Ну и почем нынче мальчики для состоятельных дам? Может, и мне стоит подработать?
Общаясь с Блю вот уже второй день, Симона, казалось, привыкла ко всему, но это уже выходило за всякие рамки. Она резко обернулась к Блю, но тот стоял у окна с видом, казалось, еще более невозмутимым, чем когда-либо.
— Нет, — произнес он тихо, словно разговаривая сам с собой, — вы не такая, как ваша мать, и никогда такой не будете. Это так же нереально, как для Нолана поменять свою сексуальную ориентацию.
Слова Блю задели Симону за живое. Он сказал то, в чем она сама боялась себе признаться. Джозефина действительно была властной, почти безжалостной женщиной. Многие годы Симона приглядывалась к ней, пытаясь выработать в себе такую же решительность, надеясь, что когда-нибудь для нее, как для Джозефины, «Анджана» будет означать все. И вот сейчас она — президент компании. Не важно, что каждый день ей приходится сталкиваться с миллионом проблем, не важно, что она почти не спит ночами… Она умеет это скрывать. Даже от собственной матери.
Но не от Блю. Этот человек видел ее насквозь. Нет, он, напротив, не должен быть прав! Если она не вторая Джозефина, то кто же она тогда?
Симона уже почти было вышла из комнаты, но обернулась на пороге:
— Вы не правы, Блю. Я действительно вся в мать, целиком и полностью, и следовало бы иметь это в виду, пока вы работаете на меня. Так что не помешало бы вам, простите, знать свое место.
Она отвернулась, но по-прежнему чувствовала пронизывающий взгляд Блю. С трудом, но ей удалось расслышать, как он прошептал еле слышно — не столько адресуясь к ней, сколько к себе:
— Погоди, крошка, дай только время — посмотрим еще, чья возьмет…
Симона вышла и захлопнула за собой дверь.
В течение нескольких последующих дней Симона почти не виделась с Блюделлом, а когда Крэнуэй снова не явился на назначенную встречу, Блю и вовсе пропал, даже не потрудившись поставить ее в известность. Когда он наконец объявился и она поинтересовалась причиной его внезапного исчезновения, он ответил, что пытается добыть кое-какую информацию через своих лондонских знакомых и, как только будет результат, сообщит ей. Он отрапортовал об этом по-военному и даже в шутку взял под козырек. Это вывело Симону из себя.
За девять дней он всего лишь пару раз сопровождал ее на вечеринки. Шутки, которые он себе позволял, были довольно сдержанны, однако и они раздражали Симону, поэтому она предпочитала ходить на вечеринки без него или вовсе не ходить. Однако и отсутствующий Блю, казалось, действовал ей на нервы не меньше.
…Проходя мимо библиотеки, в которой было тихо, Симона подумала, что не видела Блюделла со вчерашнего утра. Она вышла из дома, направляясь на званый завтрак, и столкнулась с ним почти нос к носу. Блю был в тех же шортах и футболке, в которых она увидела его в первый раз; он возвращался с утренней пробежки. Симона невольно залюбовалась его широкими плечами, стройными мускулистыми ногами, длинными, слегка взмокшими волосами.
— Желаю приятно провести время! — бросил он ей вслед хрипловатым голосом.
Днем Блю, как обычно, отсутствовал, но о том, чтобы ехать в Холлуинд-Хаус без него, не могло быть и речи. Он поедет, даже если ей придется тащить его насильно. Симона посмотрела на часы.
«Половина пятого. Черт побери!» — Поместье Хэллама было как минимум милях в ста к западу от Лондона. Если Блю не объявится в ближайшее время, они наверняка опоздают.
Блю вернулся домой в пять. Войдя в холл, он стянул с себя мокрую от дождя куртку. Вошел Нэнс, уже успевший поставить машину в гараж.
— Вы еще куда-нибудь поедете сегодня, мистер Блюделл?
— Нет, Нэнс, спасибо, я…
— Пожалуйста, Нэнс, подайте машину в половине шестого, — раздался голос Симоны. — Мы едем в Холлуинд. Вообще-то мы там должны быть уже в шесть…
Блю обернулся. Симона стояла в дверях библиотеки.
— Впрочем, — произнесла она, недвусмысленно глядя на Блю, — я уже позвонила им, предупредила, что мы, возможно, опоздаем из-за непредсказуемого расписания мистера Блюделла.
Блю ответил на ее взгляд саркастической улыбкой. Он помнил о поездке к Хэлламу, хотя ему очень бы хотелось о ней забыть.
Нэнс вежливо кивнул и удалился.
Откинув мокрые волосы со лба, Блю посмотрел ему вслед и чертыхнулся про себя. Одна мысль о том, что предстоит провести два дня со скользким пройдохой Хэлламом, способна была испортить ему настроение. У него все еще не было достаточного количества данных, чтобы подтвердить свои подозрения, но, как ему казалось, он был уже почти у цели…
Впрочем, мысль о том, что ему предстоит провести этот уик-энд с Симоной, будоражила его, может быть, даже больше, чем мысль о Хэлламе. Его тянуло к ней, и, как говорил ему инстинкт (а инстинкт еще ни разу не подводил его), ее тянуло к нему не меньше. По идее все должно было бы быть очень просто… Ну не глупо ли — женщине уже за тридцать, а ее до сих пор заботит, что скажет ее матушка?
Нет, от Симоны Дукет нужно держаться подальше, что Блю и пытался делать всю эту неделю. Иначе и сам не заметишь, как запутаешь узел, который слишком сложно будет распутать. А теперь она хочет, чтобы он провел с ней весь уик-энд. Только этого не хватало!
Все это доводы разума. Глаза же говорили Блю совсем другое. Симона выглядела потрясающе. Волосы ее были зачесаны назад и в полумраке холла отливали каким-то мистическим голубым светом. Серые глаза, казалось, занимали половину лица. В чем была одета Симона, Блю не мог разобрать — у него кружилась голова, он лишь видел, что в чем-то белом, напоминающем белоснежные паруса «Трех желаний»… Интересно, как бы она отреагировала, если бы он сравнил ее с яхтой?
— Мистер Блюделл, — строго произнесла она, — я была бы вам весьма признательна, если бы вы не смотрели на меня так. Кстати, где вы были весь день?
— Соскучилась по мне, крошка? — подмигнул ей Блю, протягивая свою куртку неизвестно откуда появившемуся Драйзеру. Тот принял ее и удалился, не произнеся ни слова.
Симона уже хотела было ответить какой-нибудь колкостью, но сейчас ей было не до препирательств. Она лишь произнесла:
— Собирайтесь, Блю, и, ради Бога, побыстрее. Мы и так уже сильно опаздываем.
Блю нахмурился. Ему не нравился этот официальный тон. Он-то думал, что их отношения давно уже перестали быть формальными…
— Кстати, — добавила вдруг Симона, — вам звонила некая Лили. Просила перезвонить ей, как только сможете. Судя по ее голосу, она собиралась сообщить вам что-то важное…
По тону, которым Симона сообщила об этом, казалось, что она не могла себе представить, чтобы какая бы то ни было женщина так сгорала от нетерпения поговорить с Блю. Симона ждала.
