– Давай договоримся, – произношу, глядя на него в упор.
– Давай, – шепчет он, подхватывая меня под ягодицами и заставляя обвить его бедра ногами, а шею – руками. Его штаны безумно мешают, но я переживу. – Это вместо стола переговоров.
– Я серьезно, – нахмуриваюсь.
Нет.
Он так близко… Вкусный, давно забытый, огромный. Разве можно тут быть серьёзной?..
– Пока мы живем вместе, предлагаю объявить этот дома гуманитарной зоной, - с умным видом предлагаю. Если голая женщина вообще может принимать умный вид.
– Что это значит?
– Мы будем… заниматься сексом.
– Как сейчас? – спрашивает он насмешливо.
– Да, – мотаю головой и озираюсь. – Я хочу секс в гостиной, на кухонном столе и в твоей спальне, ещё в кладовке.
– Хорошо, что у нас нет собаки. Будку я бы не вынес.
Запрокидываю голову и хохочу, крепче ухватываясь за него.
– Андрей, ты согласен? – спрашиваю успокоившись.
– Хмм… – горячие ладони с силой сжимают мои ягодицы. – И с чего начнем?
Приближаюсь к его губам, с настойчивым намерением поцеловать.
– Кухня? – заговорщицки подмигиваю.
Макрис тихо посмеивается и тут же начинает подниматься по лестнице.
– Давай отложим все эксперименты на завтра, Вера. Сегодня – моя спальня. Всё же у меня возраст, если ты не забыла…
Глава 19. Вера.
– Привет, – неловко улыбаюсь, заворачивая на кухню.
Переминаюсь с ноги на ногу.
– Добрый вечер, – Адриан окидывает меня внимательным взглядом. Раскиданные по плечам влажные волосы и лицо без грамма косметики. Останавливается на груди, едва прикрытой шелковой тканью топа от пижамы и прогуливается ниже – к таким же штанам жемчужного цвета. – Выспалась?
– Да, – робко прохожу внутрь.
Ночью мы как-то неожиданно снова сблизились. Я бы сказала, что очень щедро одарили друг друга гуманитарной помощью.
А при свете дня я немного торможу и… всё время отвожу от него глаза.
Макрис же обратно – не чувствует никакой неловкости. Одним точным движением подхватывает меня за талию и усаживает на столешницу кухонного острова.
Медленно приближается, кружа глазами по моему лицу, и спрашивает:
– Отдохнула?
– Угу.
– Готова? – интимно снижает голос.
Замираю и не дышу. Снова секс?.. Я устала.
– К чему? – шепчу, опуская глаза на его твердую грудь, скрытую под белоснежной майкой и обычные, выцветшие джинсы.
– Вера, Вера, – цокает Адриан и жадно захватывает мои губы своим ртом. Увлекает наши языки в бешеный танец так горячо, что я не выдерживаю и притягиваю огромное тело к себе, ухватываясь за шею. – К ужину, конечно.
Отпускаю разочарованный полувздох-полустон и ёрзаю по столешнице.
– А ты что подумала? – усмехается он, ласково поглаживает округлые бёдра, запуская в моем организме ответную химическую реакцию.
Пытаюсь успокоиться, хоть это и сложно.
– Я бы поела, – пожимаю плечами, сладко потягиваясь.
Где-то до обеда мы часто просыпались и занимались сексом. Жарким, нетерпеливым и грязным. От такой периодичности между ног немного тянет, а тело стало лёгкое как пёрышко.
Хочется как минимум танцевать. Весело и с азартом.
– Но сначала, – Адриан целует моё плечо и обняв меня, из-за спины вытягивает бокал. – Белое вино для аппетита.
– Ммм… Ты всё-таки чертов фокусник, Андрей.
Под прицелом насмешливых глаз делаю крохотный глоток и мурлыкаю.
– Вкусно.
Он снова припадает к моему рту и слизывает языком остатки сладкого вина. Обнимает щеку ладонью и проводит большим пальцем по нижней губе. Смотрит, смотрит, всё время смотрит.
– Очень вкусно, – кивает, отклоняет голову вправо и двигает ко мне блюдо, заставленное различными холодными закусками и соусами. – Греческое мезе для леди.
– Ох, спасибо! После секса ты очень обходительный.
– Я пока салатом займусь.
Внимательно слежу за движениями мужских рук и, подцепив галету, обмакиваю её в соус из белого йогурта и зелени.
– Ммм, Цацики, обожаю, Андрей, – облизываю пальчики по одному и жуюсь. В районе желудка становится тепло.
– Я помню, Вера, – отвечает Макрис тихо.
Пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями, теребя ножку бокала. То, что за два года он многое не забыл, приятно и странно.
– Как поживает твоя мама, Андрей? Наталия, кажется?
– Все отлично, спасибо, что спросила. Были проблемы со здоровьем, но слава богу, всё обошлось.
– Хорошо. Я рада, долгого здоровья, – болтаю ногами и вздыхаю. – Может, мне тебе помочь?
– Нет, – усмехается Адриан, поднимая на меня глаза. – Сиди ровно. Мне нравится тобой любоваться. Ты божественно хороша, Вера.
Проходя мимо, снова царапает моё плечо короткой щетиной и обжигает дыханием шею.
– Я все же хочу тебе помочь, – возражаю упрямо.
– Си-ди, – проговаривает Адриан чуть громче. – Отстегни свои стальные яйца, Вера Стоянова. В этом доме они тебе ни к чему.
Приподнимаю брови.
Отлично.
– Стальные яйца? – усмехаюсь.
– Ага. Где ты их прячешь? Я везде заглянул, пока ты спала. Каждый сантиметр исследовал. Хотел сам отстегнуть и спрятать.
Широко улыбаюсь, представляя, как он меня осматривает спящую, и допиваю вино. Отставляю бокал в сторону и съедаю оливку с тарелки.
– Мне неудобно, что ты трудишься, а я бездельничаю, – честно признаюсь. – Хочется занять чем-то руки.
Адриан снова неожиданно подступает, поднимая ладони и распихивая бедрами мои ноги. Упирается грудной клеткой в мою грудь, заставляя соски сжаться… и извлекает из-за меня ещё один бокал, наполовину наполненный вином.
– Розовое? – удивляюсь. – А можно?..
– К морепродуктам нужно, – бурчит он под нос, быстро направляется к плите, снимает крышку и помешивает мясо. – Следующим будет красное – готовься. Длительный ужин – это греческая забава…
Продолжает рассказывать, а я закусываю губу и фотографирую в голове этот момент. На долгую память…
Сердце рвется на части.
Приглушенный свет, светлые кухонные фасады и красивый, высокий мужчина, занимающийся ужином. Стыдно сказать, такое если и было в моей жизни, то тоже с ним.
Широкие плечи, манящая кожа, вспоминаю тестостероновый запах, который она излучает. Перевожу взгляд ниже и делая короткий глоток из бокала, оцениваю мужскую задницу.
– Морепродукты, кстати, – устанавливает очередное блюдо на столешницу передо мной.
– Ммм… спасибо.
– Надо сказать, – говорит он, ловко орудуя ножом. – Больше всего в России, я скучаю по нормальным продуктам. То, что продают в ваших супермаркетах – просто насмешка над организмом.
– Надо было съездить на рынок. Там есть частные фермеры, овощи и мясо вполне неплохие.
– Там я тоже был, – морщится.
Подхватываю вилкой креветку и отправляю её в рот.
– Очень вкусно. Как в Греции я уже и забыла.
– Значит, пора приехать в гости, – кидает он на меня внимательный взгляд и добродушно улыбается.
– Чуть позже, – тут же грустнею и вспоминаю о своих родителях. Поездки мне точно пока не грозят. – Можно задать тебе вопрос?
Адриан откладывает нож и отодвигает миску с салатом. Вытирает руки о белоснежное полотенце. Открывает дверцу шкафа и вытягивает оттуда две тарелки.
Я воспринимаю его молчание как согласие.
– Зачем тебе прииск всё-таки?
– Ты как журналист спрашиваешь? – недобро сверкает он глазами.
– Нет, – возмущаюсь. – Какой из меня журналист, Макрис? Я… всего лишь женщина с отстёгнутыми яйцами.
Пытаюсь сдержать улыбку, наблюдая, как Адриан откидывает голову назад и смеется.
– Мне нравится, Вьера.
Размещает тушеное мясо на тарелке и добавляет порезанный салат.
– В Греции всё не так гладко, – подумав, начинает говорить. – Я уважаю свою родину и ценю традиции, но в последнее время, становится всё сложнее зарабатывать. Экономика на пределе, промышленность и сельское хозяйство практически разорены, даже оливки сейчас мало кто выращивает.
