– Люди встречаются, – шепчу быстро. – Разные. Люди влюбляются. Можно подстроить привычки друг под друга, но измениться полностью нереально.
– Мне просто хочется, чтобы моя женщина жила моей жизнью и жизнью моей семьи, а не какой-то посторонней историей…
Разворачиваюсь к нему и пристально рассматриваю, как отражается огонь в его глазах. Как красиво переливается бронзовая кожа и объемные мышцы на груди. Как он красив, этот Макрис!
В который раз удивляюсь, насколько же я его люблю.
Задумываюсь, неужели действительно карьера стоит любви?.. Неужели?..
Почему я не родилась той, которая бы с радостью готовила борщи Адриану и каждую ночь нежно его любила?
Почему?
Он протягивает руку и ласково касается горящей щеки. Замираю наслаждаясь. Большой палец оттягивает нижнюю губу и я еле слышно стону.
– И что мы будем делать, моя Вера? – спрашивает Адриан, склоняясь и коротко меня целуя.
– Я не знаю, – мотаю головой в отчаянии. – Я… кажется, окончательно запуталась.
– Скажи мне в чём именно, я тебя распутаю.
– Я люблю свою работу. И… люблю тебя, – признаюсь честно. Сама пугаюсь. Зачем?.. Что изменится?..
Огонь в его глазах теперь пылает ещё сильнее, чем оригинал в камине. Манит и зовет. Влюбляет.
– Скажи мне, – произносит он спокойно. – За те два года, что меня не было… Вера, ты стала счастливее?
Мотаю головой. Ответ на этот вопрос такой очевидный, что не задумываюсь ни на секунду. Возможно, я стала сильнее, как профессионал… В остальном положительной динамики совсем нет.
– Счастливее точно не стала, Андрей.
– Так может пора сделать правильный выбор, любимая? – хрипит он, накрывая мои губы.
Эпилог.
– Уже уезжаешь? – спрашиваю, спускаясь по лестнице.
– Да, надо срочно встретиться с Умаровым.
– Зачем?
Адриан крепко обнимает и тепло улыбается. Я же изучаю мелкие морщинки вокруг его глаз и целую в губы.
– Надо утрясти ряд вопросов перед подписанием документов.
– Документов? Вы вышли на сделку?
– Да. Надеюсь, ничего не изменится и в понедельник в «Бастионе» всё подпишем.
– Так быстро? – вдруг пугаюсь. – И почему именно «Бастион»?
– Там безопаснее всего. Место на трассе, не заезженное.
Мотаю головой и вдруг грустнею.
Сделка скоро состоится, а потом он уедет.
Навсегда.
– Что-то ты побледнела…
Адриан пристально рассматривает моё лицо и хмурится.
– Предчувствие плохое, – признаюсь, размещая голову на его груди.
Его сердце так мерно бьётся, что я успокаиваюсь.
– Полетишь со мной в Грецию? – спрашивает Макрис, поглаживая мои волосы. – Хочу, чтобы согласилась, – зачем-то добавляет.
Будто я могу ему отказать!
– Конечно, – счастливо улыбаюсь.
– Куплю билеты.
– Купи.
– Хочу тебя кое с кем познакомить, – произносит загадочно.
– С кем? – снова на него смотрю.
–Увидишь. Потерпи. – смеется он.
Говорят, любовь возникает со временем. Трансформируется из страсти или симпатии. Глубокие чувства к Адриану возникли в моей душе ещё во время далекого отпуска в Грецию и с каждым годом только росли.
Я любила его всегда. Любовь толкает нас на разные поступки. Вот сейчас мне хочется забыть о своей карьере и быть с ним.
Хоть раз в жизни побыть просто женщиной.
Его женщиной.
– До оформления сделки нам с тобой лучше не видеться, – предупреждает Адриан. – Я всегда на связи. Степан за тобой проследит.
– Я буду скучать.
Морщусь и договариваю:
– В выходные генеральный попросил поработать. На приеме у греков. Надеюсь, ты там будешь, Андрей?
Взгляд Макриса становится острым, как бритва.
– Нечего тебе там делать. Слишком много людей. Это небезопасно.
– Но…
– Без «но», Вера. Ты обещала слушаться, – хрипит он, сжимая мои ягодицы.
– Ладно, – разочарованно выдыхаю.
Было бы у нас чуть больше времени – я обязательно попросила объяснений или обсудила бы важность этого сюжета для карьеры тележурналиста, но Адриан нападает на мой рот горячими губами и расталкивает их языком. Целует влажно, яростно. Будто... в последний раз.
– Ты моя, – говорит на прощание. – Всегда помни об этом, Вера…
Конец
