наверное, произошло короткое замыкание, потому что Ева похлопала меня по плечу и бросила в самое ухо:
— Отомри.
Ян растерянно дернулся, прибывая снова в этот мир.
— Ты тоже это видела?
— И не только я. Посмотри на своих — Ева кивнула в сторону Сухова, Рыльского и Кобры. — Они, походу, тоже заценили.
И то, что они тоже заценили, я понял уже скоро, когда утащил парней замутить кальян, потому что мне, бл*дь, не хватало воздуха в одном помещении с ТАКОЙ Полиной.
Первым прикопался Влад Сухов.
— Я хочу к ней сегодня подкатить. Ян ты не против?
Против? Да, нихрена, только вот чувствовал, что могу морду своему другу расквасить в эту же секунду.
— Мне пофиг, но ты все равно к ней не полезешь, усек?
Влад обиженно ухмыляется.
— Раз самому пофиг, че для друзей жмешь, Ян? Она ниче так, теперь уж все рассмотрели, что там за формой пряталось.
— Я бы тоже замутил с ней, раз Клименко все равно динамит, стерва — вклинился Толик Кобра, потягивая кальян.
— Да, тебя и Чижик продинамит — вставил свои пять копеек Рыльский. — Член отрастил, а ума не прибавилось, чтобы телку склеить.
— Зато ты, бл*ть, научился, и не только телок — отфутболил ему Кобра.
— Да, я крут — самодовольно выдал Рыльский.
— Ян, ты, как хочешь — снова запел Влад. — Она — девчонка сладкая, как оказалось, так что я в деле.
Надо уже разруливать. пока все не пошло на самотек. Ведь никто из парней не знал, что я чувствовал к этой девчонке на самом деле. Я и сам не мог до конца понять и осознать.
— Да, не поведется она — я откинулся головой на спинку кожаного кресла, и лениво выпустил ароматный дым к потолку. — Вам все равно ничего не обломится, потому что этот спектакль для меня.
— С чего так решил? — спросил Кобра. — Она тебя последнее время не замечает даже, как на пустое место смотрит. Уж не знаю, что там у вас дома творится, но в школе Полинка скорее к Филатову клеится, чем к тебе, Марек.
— Ну, так и завали, раз не знаешь, что у нас с ней дома творится — рыкнул в ответ. — Если захочу, уломаю. Она же, типа, любит, сама признавалась, так что и дать не откажется.
— Спорим, до нового года не справишься? — Сухов славил азарт, вскочил с кресла и подкатил ко мне, протягивая руку для спора.
Но я не идиот. Никогда бы не стал спорить на человека, хотя знаю, что эти укурки не раз такое проделывали. Особенно на девчонок.
— Я не буду спорить.
— Ян, так не пойдет — вмешался какой-то хрен из класса Сомова. — Девку застолбил, а сам сливаешься.
— Нахрен иди — взглянул на него, как на таракана. — И она тебе не девка.
Тут дверь приоткрылась и показалась Ева. Попросила вызвать с мобильника такси, потому что свой разрядился.
Я проводил ее до ворот.
— Ян, ты не спорь на нее. Такие, как Чижик, не переживут подобное. Такие потом с крыши кидаются и вены вскрывают.
Опа! Неужели Ева слышала наш разговор?
— И не собирался.
Вдали замелькали фары.
— Я сейчас спрошу, а ты ответь только честно, и не нужно меня жалеть. Раз уж мы больше не вместе скажи правду — Ева развернулась ко мне и задрала голову, чтобы видеть мое лицо и мои глаза. Взгляд при этом у нее был, точно, она сейчас с обрыва прыгать собиралась. — Ты изменял мне?
— Ни разу — выдал сразу, потому что это правда.
Сколько бы вокруг меня девчонок не вилось, я не изменял Еве, пока мы встречались. Да, хотелось. Да, зудело все со страшной силой. И несколько раз чуть не сорвался, но все же не сорвался.
— Значит… — Никольская не решилась закончить предложение, и я сделал это за нее.
— У меня еще ни с кем не было.
Такси остановилось напротив. Ева с силой сожмурилась.
— Прости — смазанно чмокнула меня в щеку и забралась в салон.
А я вернулся к парням, которые без меня все еще обсуждали Польку.
— Слушай, Сухов, если ты к ней подкатишь, то я раздроблю твою физиономию ломом. И остальных это тоже касается — оглядываюсь на застывших в культурном шоке укурков. — Только, бл*дь, попробуйте! Эта девчонка живет в моем доме. Она, черт вас дери, моя. И я сам решу буду с ней мутить или нет, и когда буду ее трахать и буду ли вообще, андэстэнд ми?
Университет, второй курс
Ян
Меня просто бесит этот ее покорный вид. Сама невинность. Сидит и молчит. Видит, куда везу, все понимает и молчит.
Не могу больше сдерживаться. Меня злость за горло ухватила. Съезжаю на обочину и вылетаю из салона. Вечерний ледяной ветер забирается под футболку, остужая кожу и мозги.
Сжимаю кулаки и считаю, считаю, считаю, но нихрена не помогает.
Дверь тачки хлопает, и Полина крадущимися шажками подходит ближе.
— Знаешь, Ян — тихий спокойный голос разрывает тишину. — Я не хотела тогда с тобой говорить, потому что в любом случае, даже если бы ты соврал, я бы нашла оправдание каждому твоему слову и поступку. Переиначила все в своих мозгах, лишь бы остаться с тобой. Но я понимала, что так нельзя.
Что она несет, черт дери? У меня черные точки перед глазами пляшут. Я даже не чувствую, насколько мне холодно.
Подхожу к ней, чтобы видеть глаза.
— А так, как поступила ты, значит можно? Я хотел отдать тебе все, что мог. Ты была у меня первой! Я влюбился, понимаешь ты это? Я помешался. А ты… Меня даже не пустили к тебе поговорить. Я орал, как припадочный, но ты не вышла. Струсила.
— Я не могла на тебя даже смотреть тогда! — срывается Полина.
— Если бы мы поговорили, все вышло бы по-другому — рычу ей в лицо, уже не сдерживаясь.
Меня штормит и трясет.
— Как по-другому? Мы бы не смогли быть вместе. Ты бы уехал в Англию, как и мечтал, а я осталась. Что у нас могло получится, Ян?
— Да, я бы не уехал! — уже ору.
Полька смаргивает слезы, и мне так хреново. От ее слез, от нашего разговора и всей этой дерьмовой ситуации.
— Как все было на самом деле? — спрашивает уже тихо, ежась в своей тоненькой куртке.
А я смотрю на ее подрагивающие плечи и хочется обнять, прижать, чтобы унять пульсирующую в висках боль. Но в то же время меня
