вечеринки, где крутятся богатые детки, не носят ту одежду, что лежала в моем шкафу. И она сама запихнула меня в такую школу.
— Хорошо, мама, прости — согласилась, лишь бы не злить ее.
— И вообще, Инга мне твоя совсем не нравится.
Тут уж я не выдержала.
— Мам, она хорошая. Помогает мне.
— Ага, вижу, как помогает — пробурчала мама и присела на кровати. — Поля, ты пойми… Такая жизнь, как у них, не для нас с тобой… Ты для этой Инги — забава, зверушка, с которой ей сейчас интересно играться, а когда надоест, выкинет тебя. Эти богачи — все такие.
Вот уж не верилось, что она такого мнения.
— А как же Филип Марек, мам? Тоже такой?
Мама грустно усмехнулась.
— Конечно, такой, а мы всего лишь проект по благотворительности.
Мне неприятно было это слушать, я думала, мама их полюбила, а она… Во избежании дальнейшего разговора я скрылась в ванной.
В воскресение, чтобы не пересекаться с Яном, уехала к Левитину на репетицию, а потом мы с ним гуляли по торговым центрам в поисках подарков к Новому году.
Но в понедельник встречи избежать не удалось.
И что меня только дернуло. В электричке по пути в школу я подкрасила глаза, как учила Инга, и распустила волосы, убирая их с лица ободком.
Перед уроком поболтали с Ингой, и мне даже удалось ни разу не посмотреть в ту сторону, где сидел Ян, хоть боковым зрением я его все же заметила.
Но как только в класс зашел Стас Филатов, Инга тут же ретировалась на свое место, облокотилась пятой точкой о парту и сложила на груди руки.
— Ян! — громко позвала она, точно хотела привлечь к ним внимание всего класса. — О чем же вы так мило болтали с Никольской на вечеринке у Сомова? Или не только болтали. Даже уединились — и так ехидно скривила губы, что даже мне стало не по себе.
Сначала я наблюдала за Стасом, который невозмутимо подошел к нашей парте, кивнул мне в знак приветствия, и уселся на стул, принимаясь рыться в рюкзаке.
А потом на Яна, который в противовес Филатову напрягся от слов подруги.
— Не твое дело — твердо прочеканил в ответ Марек, даже не повернувшись в сторону Инги, зависнув в телефоне.
— Так вы расстались или нет? — продолжила допытываться Инга.
И я никак не понимала, зачем она при всех это делала, неужели не могла спросить лично, а не устраивать спектакль, который, судя по всему, предназначался для Стаса, чтобы уличить Еву. О моих чувствах она не подумала. Неужели мамины слова — правда? Я для нее всего лишь новая игрушка?
— Клименко, отвали — надменно-уставшим тоном произнес Марек, только что не зевнул.
— Просто вы так мило ворковали, голубки. Даже целовались возле такси — как бы между прочим подметила Инга.
— Мы не целовались, идиотка! Чего ты несешь? — Никольская аж вцепилась в парту, чтобы не дернуться с места и не выцарапать бывшей лучшей подруге глаза.
И чем бы все закончилось — непонятно, если бы не вошедшая в класс учитель по математике.
На большой перемене Инга позвала меня, в туалет, а я решила поговорить с ней о произошедшем утром.
Но почти сразу после нас появилась Никольская. Ворвалась, как фурия. Раскраснелась.
— Я поговорить — встала у Инги за спиной, пока та подводила губы. — Вышли все! — рявкнула на мельтешивших перед зеркалом десятиклассниц.
Те быстро смылись.
— Тебя это тоже касается, Чижик — обратилась ко мне, надменно вздернув подбородок. — Наш разговор тебе явно не понравится, уж поверь.
Но я покосилась на Ингу, безмолвно спрашивая уйти или все же остаться. Клименко же равнодушно дернула плечом, будто ей совершенно все равно, поэтому я решила остаться. Демонстративно прошуршала к окну и забралась на подоконник.
— Нет, я останусь.
Ева совсем не ожидала от меня такой реакции и удивленно приподняла идеально очерченную бровь.
— Как хочешь — подошла и щелкнула замком на входной двери. Инга, казалось, даже не обратила внимания на ее действия. А вот мне стало не по себе. Первый раз пришлось принимать хоть и косвенное, но участие в подобного рода разборках между двумя некогда закадычными подругами.
— И какого хрена ты несла в классе? Еще и фотку ему скинула — начала предъявлять Ева.
— А ты думала — Инга потеребила в руках подводку и уставилась в отражении зеркала на Еву. — Я вот так просто отступлюсь? Помнишь поговорку? На войне все средства хороши.
— Я с тобой не воюю.
— А я с тобой воюю — в сердцах воскликнула Инга. И сколько там боли, обиды и ревности. — Лучше расскажи, Никольская, нравится спать с братиком? Как он трахается? Сладко, наверное. У него такое тело, будто для этого и создано.
Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ее слов. Чтобы не чувствовать, как ей плохо.
— Не неси бред. И, кстати, Стас мне не брат. То, что наши родители поженились, не делает его моим братом — холодно ответила Ева, продолжая держать себя в руках.
— А ты не прикидывайся, актриса из тебя никакая. Приходишь на уроки с такой рожей, будто стонала под ним всю ночь. Думаешь незаметно, как вы смотрите друг на друга?
Хочется увести отсюда Ингу и успокоить. Неужели она на самом деле влюбилась в Стаса или это все лишь спортивный интерес?
— Не завидуй, Клименко.
Инга рыкнула, как раненая львица, кинула карандаш для подводки раковину и развернулась к Никольской лицом.
— Он мне нравился, до сих пор нравится. И ты знала об этом, но все равно замутила с ним. Конечно, живете в одном доме. Сложно ли? Только вот не пойму, Марека морозила столько времени, а Стасу сразу дала… — Инга, задумавшись, склонила голову на бок — Чем ты берешь парней? Ян, Стас… Лучших парней. Кукла холодная.
— Я просто не трахаюсь направо и налево, не создаю себе репутацию грязной шлюхи — брезгливо выплюнула в ответ Ева.
Мы застыли в паузе, как в мультиках, где останавливали время.
— Как я могла с тобой дружить? — задохнулась Инга.
И я поняла, что подруга на пределе, и сейчас рванет. Подлетела к ней и обхватила за плечи, пока эта холодная королева, Никольская, с кривой ухмылкой пялилась на на нас.
— Инга, пойдем, не нужно. Она все равно ничего не поймет.
Школа, выпускной класс
Ян
Есть такой мультик советский, мне его логопед включала, когда звуки перед школой ставила, называется "Апельсин". Короче, там волк
