стырил у лесных зверей апельсин, чтобы слопать все в одну глотку. Но звери сами не промах, и из-под носа утащили каждый по дольке. В итоге у волка осталась лишь кожура.
Я это к тому, что в последнее время мне казалось, я и есть тот самый волк, что сидел с апельсином.
У меня была популярность в школе, куча верных, как мне раньше казалось друзей, беззаботное будущее, девушка и влюбленная в меня Чижик с оленьими глазами.
А осталась лишь кожура.
И добила меня инфа, которую я подслушал в разговоре между Полькой и Ингой о том, что, якобы, Филатов и Ева втайне ото всех встречались.
Девчонки шептались, стоя в закоулке между входом на главную лестницу и коридором, а я по ту сторону двери. Так и застыл на месте, вслушиваясь, как из себя выходила Клименко, потому что Ева замутила с Филатовым.
А меня чернотой накрыло. Помню, как развернулся и унесся в раздевалку, дожидаться этого урода. А там прижал, чтобы выяснить, правда ли это все.
Конечно, я догадывался. Но думал, что Еве он чисто внешне зашел. В конце концов, Филатов многим девчонкам понравился. Но ни за что бы не мог предположить, что Никольская сможет с ним настолько далеко зайти.
Филатов отпираться не стал. Типа, это не мое дело.
И опять нас физрук разнимал.
И почему то меня злил не сам факт, что они встречались. Все мои мысли все равно о другой теперь.
Меня до трясучки взбесило, что этому козлу она доверилась. Она пошла с ним до конца, ничего о нем толком не зная.
Задетое самолюбие — вот, что меня мучило.
Я же два года хороводы вокруг Никольской хороводил, все только по ее воле. Но Ева так до конца мне и не открылась, хотя мы с ней знали друг друга очень давно.
В этот же день Никольская примчалась ко мне домой, чтобы поговорить.
Я к ней не вышел.
Ее объяснения или, хуже, извинения подробности, еще хуже, чем просто молчание. Что она хотела объяснить? Как влюблялась в другого, пока еще была со мной? Как другой парень смог ее заинтересовать настолько, что она послала на хер все свои принципы, все свои громкие речи о том, что жизни этому парню не даст, мать которого разрушила ее семью.
Тут и объяснять нечего. И слушать это овечье блеяние я не хотел.
Одно радует, после нашей со Стасом разборки его решили перевести в параллельный класс. Теперь хоть глаза мозолить перестанет.
Но плохая новость состояла в том, что нас вдвоем заставили отрабатывать повинность, подготавливая библиотеку к ремонту.
Это, типа, у них эксперимент — сможем ли мы подружится, выполняя вместе рутинную работу.
Меня выловили первым. И я уже изрядно замудохался, когда этот гондон ввалился в читальный зал.
— Вам нужно вон с тех рядов все книги в коробки уложить. Завтра начнется ремонт, и стеллажи разберут. Присоединяйся к Яну, а я пока в архив схожу — протараторила довольная библиотекарша и свалила, оставляя нас одних.
Я молча сгреб очередную порцию книг, бухнулся на стул и, бегло пролистав, складывал их в коробку, пока Филатов так и мялся на одном месте о чем-то размышляя. Наверное, о том же, о чем и я — как бы побыстрее разделаться со всеми этими дерьмом.
Наконец, Стас отморозился и подошел к стеллажу с книгами. Захватил сразу целую стопку книг и уселся с ними на соседний стул.
И тут вообще капец! Этот гондон принялся запихивать их в мною собранную чертову коробку.
Тут уж у меня заметно подгорело. Я вытянул ногу и отодвинул несчастную коробку подальше от Филатова.
— Харе, в мою складывать, свою собери. Они у окна лежат. Скотч и ножницы тоже там.
— Че бычишь, не выспался? — приборзел мудак.
— Иди на хер — я поднялся со стула, чтобы зацепить еще книг.
И пока он скурпулезно собирал коробку при помощи скотча, меня бабахнуло. Не могло не бабахнуть, потому что я долго копил в себе.
— Вот в толк никак не возьму — я закинул книги и уставился на Филатова. До ломоты в кулаках захотелось до него доеб*ться. — Как только Ева на тебя повелась. Ты же все специально подстроил?
— Что подстроил? — Филатов невозмутимо подхватил коробку и подошел к своей куче книг.
— Да все, бл*дь! — у меня тормоза снесло. — Такие нищеброды всегда ищут девчонку побогаче. Уж не знаю, чем ты ее так так привлек. Только я думал, Ева умнее. Не поведется на такую шваль, как ты. Инга то ладно, просто трахаться любит. Но Ева… Не думал, что она такая же. Если б знал, давно уже тра…
Договорить он мне не дал.
Выбил из-под меня стул одним ударом, так, что я повалился пятой точку на пол.
— Долбо*б! — я прорычал в ответ и втащил ему в живот с разворота.
Филатов сложился пополам, но сразу же очухался. И я бросился на него, придавливая к полу.
— Ах, ты сука — он схватил меня за шею и куда-то так надавил, у меня ад искры из глаз посыпались.
Я зашипел от боли, а Филатов, воспользовавшись моментом, перекатил меня на спину и уселся верхом на бедра.
— Лучше заткнись, и никогда так больше о ней не говори.
— Да, пошел ты — я выплюнул ему мне в лицо. — Что у тебя за игра? Ведь вы живете в одной семье, мать вашу! Ева влюбилась, а ты такой мутный, что даже тошно. Какое у вас будущее? Никакого. Вы из разных социальных слоев, очнись! — дернул головой, пытаясь ослабить мою хватку Филатова. — Она не сможет жить, как ты привык в своих трущобах. А ты не сможешь ей дать то, к чему Ева привыкла. Или на деньжата отчима рассчитываешь? Ты же ее сломаешь. При любом раскладе. А у нее и так все херово из-за матери — кукушки. Она на таблах торчит. Просто, бл*дь, пораскинь мозгами. Не будь эгоистом.
Мудак такие зенки вытаращил на меня. Понял все. Понял, что я чертовски прав. Просто признавать не хотел.
Продышался и отпихнул меня, поднимаясь на ноги. И я следом, отряхивая пыльные брюки.
— Ты что ли, умник, лучше? Сам же ее бросил.
Вот бы врезать ему, да, снова получить наказание из-за этого гондона вообще не улыбалось.
— Я ее не бросал. Ева не так меня поняла — я плюхнулся на стул и устало запрокинул голову, прикрывая глаза. — И зачем ты только появился? Все же было хорошо до вас. Ты
