– О… господи…
– Анна! – крикнул Лючио и бросился к ней вверх по лестнице. – Что случилось?
Она вцепилась в перила так, словно это был спасательный круг. Ее лицо стало мертвенно-бледным.
– Я… не знаю…
Он поднял ее и понес по лестнице наверх, в свою спальню. Боль усиливалась. Анна почувствовала что-то липкое и мокрое между ног.
Лючио уложил ее в кровать.
– Ты бледная как полотно. Я сейчас вызову врача.
Анна свернулась в клубок, пытаясь унять боль, ее дыхание сделалось прерывистым.
– Как фамилия твоего доктора? – спросил Лючио с такой тревогой в голосе, которой она никогда раньше не слышала.
Анна с трудом ответила сквозь стиснутые зубы и закрыла глаза.
Она услышала, как Лючио кричал на кого-то невидимого, кто был на другом конце провода.
– Это срочно! У моей… жены сильные боли! Мне наплевать на то, сколько людей нуждаются сейчас в скорой помощи! Говорю вам, я буду…
– О! – простонала Анна и ухватилась обеими руками за живот.
Лючио швырнул трубку и бросился к ней. Дрожащей рукой он отвел влажные волосы от ее лица.
– Анна!
– У меня кровотечение, Лючио… – выдохнула она.
Его глаза округлились, когда он заметил расплывающееся на простыне кровавое пятно.
– У тебя критические дни?
«Если бы», – подумала Анна.
Лючио распахнул дверь ванной комнаты, схватил полотенце, потом вернулся к Анне и осторожно положил полотенце между ее ног.
– Это всегда так тяжело проходит? – спросил он.
Анна покачала головой и застонала от нового приступа острой боли.
– Нет… у меня… у меня никогда раньше такого не было… ой!
Лючио схватил телефон и снова позвонил в «Скорую», дав на этот раз понять, что не потерпит никаких возражений. Через несколько минут звук сирены на улице возвестил о прибытии медиков. Тут же прибежала испуганная Роза, услышавшая бессвязные крики своего хозяина.
– Я позабочусь о Сэмми, – успокаивала Роза Анну, пока ту укладывали на носилки.
Буквально оттолкнув свою домоправительницу, Лючио стал лично руководить парамедиками и санитарами.
– Похоже, у нее выкидыш, – сообщил рыжеволосый доктор. – Давление у нее хорошее, боль терпимая. Не успеете оглянуться, как она поправится.
Лючио замер.
– Выкидыш?
Ребенок?
Чей ребенок?
Его?
Лючио, спотыкаясь, забрался в машину.
– Анна…
Она взяла его руку и слабо сжала. Он всматривался в изможденное лицо своей новоиспеченной жены.
– Извини. Я должна была сказать тебе…
– Что сказать?
– Я принимала таблетки, но делала это нерегулярно.
Лючио мучительно втянул воздух и с трудом произнес:
– Не беспокойся…
Анна заплакала, и у него сжалось сердце.
– Тсс. – Он прижал палец к ее губам, потом смахнул слезинку с ее щеки. – Не плачь, cara. Пожалуйста, не плачь…
В больнице было шумно и многолюдно, но стараниями Лючио Анну сразу же увезли на коляске за перегородку. Призвали старшего консультанта, который тут же направил ее в операционную.
– Выкидыш произошел на ранней стадии, и ваша жена быстро оправится физически, – успокоил Лючио доктор. – Несколько дней отдыха, и она придет в норму. Но за ее эмоциональным состоянием надо будет следить. Многие женщины тяжело реагируют на прерывание беременности. Однако, если к ним относятся внимательно, их душевное состояние восстанавливается достаточно быстро.
Чувство вины захлестнуло Лючио. Интересно, что сказал бы доктор, если бы знал, как он вел себя с ней. Он испытывал к Анне такую нежность и такую любовь, но не хотел открывать ей свои чувства, воздвигнув в качестве самозащиты стену горечи.
Лючио был совершенно сломлен ее предательством. Никогда он не чувствовал себя таким опустошенным, как в тот момент, когда узнал, что любимая женщина соблазнила его брата. А оттого, что такое поведение было совершенно нетипичным для нее, ему было еще труднее пережить все это.
Доктор сделал несколько пометок на листочке и протянул его медсестре, потом снова повернулся к Лючио.
– Я слышал, что сегодня – день вашей свадьбы. – Он с сочувствием взглянул на Лючио. – Не самый лучший способ начинать семейную жизнь.
– И не говорите, – сухо бросил Лючио.
Анна проснулась в каком-то тумане. Она ощущала слабость во всем теле, но пульсирующая боль ушла. Сквозь туман она увидела Лючио, который сидел возле ее кровати, обхватив голову руками.
Словно почувствовав ее взгляд, Лючио поднял голову. Анна вздрогнула, потрясенная тем, что она увидела. Всегда безупречно выглядевший, он казался совершенно измученным. Его волосы были взъерошены, подбородок зарос щетиной, а глаза налились кровью.
– Анна… – Лючио судорожно глотнул и взял ее руки в свои.
– Как… как Сэмми? Все в порядке? – прошептала она сухими губами.
– Я недавно звонил Розе и Джинни. Сэмми чувствует себя отлично, с аппетитом позавтракал и упрашивал Джинни пойти с ним в парк.
Легкая улыбка тронула ее губы.
– Ты выглядишь ужасно.
– Знала бы ты, как я себя чувствую.
– У тебя такой вид, словно ты всю ночь не спал.
– А я действительно не спал.
Анна опустила взгляд на их сплетенные руки. Его длинные пальцы обхватили ее запястье, их золотые обручальные кольца дружно сияли.
– Ты напугала меня до полусмерти, – сказал он, немного помолчав.
– Извини… Я даже не знала, что беременна. Со всеми этими волнениями по поводу Сэмми я забывала принимать таблетки и совершенно не следила за своим циклом.
– Я должен был беречь тебя, – сказал он мрачно. – Я не имел права настаивать на физической близости с тобой, пока не взял на себя ответственность за все.
– Это неважно…
– Еще как важно! Ничего бы не произошло, если бы я не был так деспотичен. – Лючио выпустил ее руки и взглянул на нее. – Я виню только себя за то, через что тебе пришлось пройти.
– Ты не виноват.
– Нет, виноват. Я ничего не делал, только разглагольствовал с самого первого дня. Ты и так переживала невыносимый стресс из-за Сэмми, а тут еще появился я со своими требованиями. – Он с отчаянием посмотрел на нее и добавил: – Я был слишком груб с тобой прошлой ночью. О, как я ненавижу себя за это!
– Нет! – выдохнула Анна. – Ты вовсе не был… груб.
– Разве? – Лючио пристально посмотрел на нее. – Я пригрозил тебе, что позвоню в полицию по поводу моей разбитой машины. Лучше бы ты запустила молотком мне в голову.
– Я не попала.
Он с трудом улыбнулся.
– А ты и в самом деле целилась мне в голову? – Лючио снова взял ее руки в свои и нежно сжал их. – Прости меня, Анна… – сказал он севшим голосом. – Скажи, что прощаешь меня.
– Тебя не за что прощать, – ответила она.
