– Какое блаженство… – со вздохом проговорил он и лег на спину.
Позабыв о смущении, она залюбовалась его нагим стройным телом с длинными руками и ногами и мускулистым торсом. Сама она продолжала держаться под водой, чтобы он не мог ее увидеть.
– Знаешь, мне такая жизнь начинает нравиться. Если иметь минимум удобств, тут можно было бы прожить всю жизнь, – сказал он.
– Ты шутишь?!
– Нисколько. Представь себе, что мы бы построили здесь дом. Из чего, как ты считаешь?
Даньелл откашлялась, прежде чем ответить:
– Ну, не знаю. Можно из местного камня. Он такой красивый, с красноватым отливом.
– Да, ты права. Каменный дом – это замечательно. Я мечтаю о простой, непритязательной жизни.
Вряд ли тот Дэвид Нортон, которого она встретила на яхте, мечтал о простой жизни.
– Разумеется, здесь не было бы так хорошо, если бы я был в полном одиночестве.
– Я тоже не хотела бы остаться здесь совсем одна.
– Значит, нам хорошо вместе?
– Я думаю, что любые два человека, оказавшись в таких условиях, сумели бы поладить. Ведь взаимная неприязнь не улучшила бы положения.
– Наверное, ты поладила бы с кем угодно.
– Да, я бы постаралась.
– А ты любишь бывать на людях? Я почему-то уверен, что у тебя много друзей.
Даньелл рассмеялась.
– Не так уж много, но, разумеется, есть.
– Но нет возлюбленного, – проговорил он тихо, встал ногами на дно и двинулся к ней. Вода доходила ему до пояса.
Даньелл присела еще ниже, чтобы спрятать грудь под воду. Хотя уже совсем стемнело, очертания тела все же были видны. Он приближался. Что он задумал?
Дэвид остановился.
– Дани, я бы хотел увидеть тебя.
Она сразу поняла, что он имеет в виду.
– Я…мне эта мысль не очень по душе.
– А меня нагота ничуть не смущает.
– Я это заметила. Интересно, ты и раньше был таким раскованным?
– Не знаю. Возможно, нет. Просто сейчас я чувствую себя в полной гармонии с собой и с окружающим миром. Я счастлив и стараюсь не задавать себе лишних вопросов. Я рад, что остался жив… и что рядом со мной такая прекрасная, милая девушка.
– Дэви…
Он подошел ближе и протянул руку.
– Прошу тебя, поднимись из воды. Я ничего не могу тебе обещать, кроме того что никогда не причиню тебе боли.
Сознательно – нет, подумала Даньелл. Он говорит совершенно искренне. Однако, уступив ему, она рискует своим сердцем.
Но разве твое сердце уже не отдано ему? – спросил ее внутренний голос. Это же так естественно – принадлежать человеку, которого любишь, даже если это не навсегда. И потом, возможно, он и не был таким уж холодным и неприступным, как тебе показалось при первой встрече? Ведь не может же потеря памяти полностью изменить личность? Или может?
А, будь что будет, решила она, протянула ему руку и поднялась из воды.
Он с шумом втянул в себя воздух.
– Бог мой, Дани, ты такая красивая! – воскликнул Дэвид, сжимая ей руку.
– Спасибо, – прошептала она.
– Ты больше не смущаешься?
– Н-нет, – с запинкой пробормотала она и с удивлением обнаружила, что это правда. Теперь ей казалось вполне естественным, что они, обнаженные, стоят в воде и держатся за руки. Как Адам и Ева в райском саду.
– Я не сделаю ничего без твоего согласия, – сказал Дэвид. – Останови меня, если я зайду слишком далеко. Вчера ты говорила о границах дозволенного. Для меня их не существует, но я не пойду против твоих желаний и принципов.
Несмотря на вечернюю прохладу, у Даньелл пересохли от волнения губы, и она облизнула их кончиком языка. Сердце неровными толчками билось в груди. Она вновь ощутила себя героиней какого-то романа, живущей на необитаемом острове вместе с красавцем-героем, который влюблен в нее. Это было похоже на сон. Прекрасный сон.
Дэвид убрал мокрые пряди с ее лица.
– Когда я думаю о доме на острове, я вижу в нем только тебя, Дани.
– Дэвид! – воскликнула она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.
– Я иду против твоих принципов?
– Нет, но все это так невероятно, так нереально.
– Для меня – чертовски реально.
Даньелл ощутила непонятную слабость.
– Дэви, прошу тебя, пойми, все это так безнадежно. Мы живем с тобой в разных мирах. Ты известный бизнесмен, очень богатый человек, имеющий собственность чуть ли не на всех континентах. Ты владеешь большим количеством недвижимости. И хотя ты и ведешь довольно замкнутый образ жизни, ты все-таки человек света, человек высшего круга, который никогда не пересекается с тем кругом, в котором живу я.
– А как же сейчас? Разве мы не вместе? Разве мы не в одном, как ты говоришь, кругу?
– Но это не в счет! – в отчаянии воскликнула она. – Просто ситуация экстремальная. К тому же ты ничего о себе не помнишь. Но все изменится, когда память вновь вернется к тебе.
– К черту мою память! К черту мое прошлое! – вспылил он. – Мне нравится то, что происходит сейчас. Мне нравится, что я купаюсь с красивой женщиной в душистой темноте тропической ночи… – Голос его смягчился, стал обволакивающе-бархатным. – Если я и не делал этого прежде, то теперь хочу и буду делать.
У Даньелл перехватило дыхание. Как объяснить ему, если он не слушает никаких доводов и способен лишь наслаждаться настоящим мгновением?
А может, он прав, а она заблуждается?
Он желает ее любви и ждет только ее согласия. А она? Она влюблена в него до умопомрачения. Он притягивает ее словно магнит, и у нее уже не остается сил сопротивляться. Да и стоит ли?
Но она боялась. Даньелл никогда не считала себя слишком чувственной, страстной женщиной, и ее бывший муж не раз упрекал ее в холодности. Вероятно, по этой причине она и сторонилась мужчин после своего развода. А что, если она разочарует его?
Но даже если нет, как относиться к его словам о будущем? О его мечтах жить в маленьком домике вместе с ней? Невозможно поверить в то, что это не фантазии потерявшего память человека. Он положил руки ей на плечи и осторожно привлек к себе.
– Дэви, – прошептала она, – я не знаю, как расценить твое отношение ко мне. Меня это беспокоит.
– Не думай ни о чем, прошу тебя. Лучше просто обними меня. Ты ведь меня не боишься, нет?
– Нет, – прошептала она, – но я боюсь себя.
Он тихо рассмеялся.
– Почему? Боишься поддаться очарованию этой ночи? Дани, милая, для меня ты совершенство, но у тебя есть один недостаток.
Она невольно улыбнулась.
– Только один? И какой же?
– Ты слишком серьезная. – Он придвинулся ближе, и она ощутила жар, исходящий от его большого крепкого тела. – Разве мы делаем что-то плохое? Нас неудержимо влечет друг к другу, так зачем же возводить между нами какие-то глупые препятствия? Давай же будем честны друг с другом.
Он обнял ее и прижал к себе. Его горячие губы стали покрывать поцелуями ее лицо, и она покорно склонила голову ему на грудь.
