— Ты вернулась, — сухо сказал он.
Пытаясь сохранять спокойствие, Джессика прохладно улыбнулась:
— Конечно, нас ждет работа.
— А, ну да, — ответил он с сарказмом. — Битва полов.
Каттер сделал шаг в сторону, пропуская ее в дом. Изучив современно обставленную комнату, Джессика направилась к бару из красного дерева, чувствуя на себе пристальный взгляд Каттера.
— Я думал, ты пришла, чтобы завершить начатое, — прозвучал сзади его голос.
Джессику бросило в жар от воспоминаний, и она чуть не споткнулась о ковер. Устроившись на барном стуле, она положила горячие ладони на холодный мрамор крышки, он обошел бар с другой стороны.
— Или то, что произошло в «Барракуде», — это и была вся интрижка? — продолжил Каттер.
Джессика заговорила, но это не был ответ на его вопрос:
— Можно мне что-нибудь выпить?
Поджав губы, он изучал ее. Шелковистые волосы волнами спускались на обнаженные плечи, темные глаза смотрели обеспокоенно. Платье выгодно подчеркивало ее грудь, и желание с удвоенной силой вернулось к нему.
Каттеру определенно не мешало выпить.
— У меня есть только пиво, — резко ответил он. — И нужную температуру я не гарантирую.
— Сгодится.
Каттер достал из небольшого холодильника две бутылки пива, открыл и поставил на барную стойку перед Джессикой.
— Мне бы очень хотелось знать, где в твоем длинном списке правил указано, что сбегать после секса вежливо, — обратился он к ней.
Она нервно провела пальцами по волосам:
— Побег не числится в моем списке. — Щеки ее покраснели, на губах появилась легкая улыбка. — Но в нем нет и секса ради развлечения.
Каттер не верил своим ушам:
— Развлечения? Я бы не стал использовать это слово. Большое удовольствие — да. Неизмеримое наслаждение — несомненно. Умопомрачительный оргазм — да, черт возьми.
А когда она сбежала и он смотрел ей вслед — та ситуация его что-то совсем не развлекла.
— Я уже говорила тебе, Каттер, — сказала она, — я не завожу бессмысленные сексуальные интрижки.
Бессмысленные. Он наклонился к Джессике.
— Солнце мое, — начал он, — если я не верю в вечную любовь, это еще не означает, что то, что было между нами, — тривиально.
— Я не говорила, что это было тривиально. Ты перевираешь мои слова.
— Тогда в чем твоя проблема? — не унимался Каттер.
— Я просто… — она закрыла глаза и потерла лоб, — …разочаровалась в себе.
Это заявление поразило его. Весь ее вид выражал страдание — чувство, которое владело ею целиком, от черных ресниц до хорошеньких пальчиков на ногах, покрытых лаком цвета корицы. И он почувствовал себя свиньей.
— Почему? — спросил он.
Каттер ожидал услышать, что спортсмена-бунтаря с плохими манерами нет в ее списке желаний. Или что она всегда выбирает для свиданий успешных, милых, вежливых парней, таких как Кевин.
— Никакого секса без чувств, — сказала она. — Я нарушила одно из своих самых важных правил.
Ответ Джессики удивил его, и он не мог сдержаться:
— А что это за правила?
Жилка, пульсирующая на ее нежной шее, рвалась на свободу.
— Мы можем просто заняться проектом?
Каттер уставился на нее. Эта зацикленная на принципах и правилах дамочка явно расстроена. И если не хотела говорить на эту тему и настаивала на том, чтобы продолжить работу над благотворительным проектом, пусть так и будет.
В голове Каттера созрела идея, и он вытащил из кармана свой мобильный.
— Вот что. — Его большие пальцы неуклюже нажимали на крошечные кнопки. — Почему бы нашим участницам не вмешаться в этот вопрос?
— Что ты печатаешь? — Голос Джессики был на две октавы выше, чем обычно.
Каттер закончил сообщение и взглянул на нее:
— Я спросил, обязательны ли чувства для физических отношений и почему. Или почему нет.
Не ее лице отразилось столько смешанных чувств, что Каттер не был уверен, что она сделает в следующий момент — засмеется, расплачется или с криком выбежит из комнаты.
— Слушай. — Каттер засунул телефон в карман. — Я еще не обедал. Давай захватим напитки и перекусим на кухне, пока наши участницы отвечают на вопрос.
Ей было необходимо срочно все исправить — этот абсурдный вопрос Каттера, глупую ситуацию, свою жизнь. Заставить себя реагировать. Но и спустя двадцать минут у Джессики все еще не было ни единой идеи, с чего ей начать. Она любовалась фигурой Каттера, поглядывая на него краем глаза: он молча жарил стейки, в то время как она пыталась изобрести салат из немногочисленных овощей. Джессика направилась к холодильнику в надежде найти еще что-нибудь подходящее, и взгляд ее упал на брошюрку, лежащую на стойке.
Джессика взяла проспект по недвижимости с изображением современного склада из металлоконструкций в новой промзоне. Заинтригованная, она наконец набралась смелости и нарушила молчание:
— Что это?
— Здание, которое я только что купил.
Подобная недвижимость стоит уйму денег. С бухты-барахты такое не покупают. Любопытство Джессики росло в геометрической прогрессии.
— Что ты собираешься с ним делать?
Каттер продолжал заниматься стейками.
— Начать свой собственный бизнес. — Он положил стейки на блюдо. — Я связался с приятелем, который работал механиком в моей команде, пока не вышел на пенсию. Оказывается, ему ужасно скучно и он готов немного развлечься. — Каттер повернулся к ней и скрестил руки на груди, демонстрируя великолепную мускулатуру. — Я собираюсь открыть мастерскую, специализирующуюся на модификации машин для гонщиков-любителей.
— Модификации какого рода?
— Повышение ходовых характеристик и мощности автомобиля. — Глаза Каттера загорелись. — Что в основном означает, что Карл и я должны нашпиговать машину так, чтобы она стала быстрее.
Джессика была чрезвычайно рада, что он двигался вперед, она чувствовала его волнение и радостное предвкушение. Такие эмоции она видела у Каттера лишь один раз — когда они занимались любовью.
Джессика вспомнила их страсть, бушевавшую за запотевшими стеклами «Барракуды», и дыхание ее участилось. Запищавший телефон Каттера спас ее от предательских мыслей.
Он вытащил телефон из кармана и прочитал сообщение:
— Это Ураган Джейн.
— Ради всего святого, — простонала Джессика, — только не она. — Едва Каттер открыл рот, чтобы что-то сказать, она подняла руку: — Не говори мне. — Рука опустилась. — Ты только что спросил, нужны ли чувства для физических отношений. — Джессика закатила глаза. — Разумеется, она сказала — нет.
— Формально да, — согласился он. — Если быть точным, она написала: «Черт возьми, нет».
