Марлена изумленно подняла на него глаза.
— Да-да! Дом слишком велик для меня одного. Ты можешь занять две комнаты внизу: одну — ты, другую — Андреа.
— А вдруг у тебя снова поселится друг? Как это будет выглядеть?
Мориц отрицательно покачал головой. — А Бернхард? Он будет совсем рядом и сможет следить за каждым моим шагом.
— Ты работаешь, и он тоже. Не думаю, что вам придется часто сталкиваться.
— Но Андреа…
Иоганна на это заявила, что для ребенка будет совсем неплохо жить вблизи от отца:
— Тогда намного проще будет и с его обязательными посещениями.
Марлена благодарно пожала руку Морицу:
— Большое спасибо. Я подумаю над этим.
Когда она вернулась домой, Бернхард с ее отцом сидели в кухне, около них на столе стояли банки с пивом.
— Она хорошая девочка. Но ее нужно держать в ежовых рукавицах. Бернхард, сынок! Не позволяй помыкать собой!
— Она слишком много строит из себя, Бруно, не то что другие женщины.
— А как у вас дела… Ну, я имею в виду… Да ты понимаешь, сынок!
Молчание.
— Я слышал, что женщины, чересчур увлекающиеся всякой этой чепухой про эмансипацию, в этом отношении никуда не годятся.
Молчание.
— Может, тебе надо один раз как следует…
Молчание.
— Ты понимаешь, о чем я. Капризные бабы это любят. Когда их как следует…
Марлена распахнула дверь.
— Оттрахают? — язвительно спросила она.
Отец возмущенно передернул плечами. Чего она лезет в мужские разговоры?!
Марлена не стала задерживаться в кухне и пошла в детскую. Андреа спала. Марлена открыла окно и невидящим взглядом уставилась в темноту, утирая бессильные слезы. Что, скажите ради Бога, это за мужчины, которые всерьез полагают, что стоит как следует «поиметь» женщину, как она немедленно откажется от всяких духовных устремлений и исканий. Да и с чего мужики, черт побери, взяли, что сами в состоянии быть настоящими суперменами в постели? Они что, все страдают манией величия?
Эту ночь она провела в гостиной. Нет, она больше не может рисковать достигнутым ею положением.
В день двадцатипятилетия Марлены на ее рабочем столе стоял большой букет весенних цветов. Поздравительную открытку от имени всех сотрудников подписали Георг Винтерборн и доктор Бенда.
Марлена позвонила доктору Бенде и поблагодарила его. Она набрала вслед за этим и номер шефа, но в последний момент передумала и попросила девушку из регистратуры ненадолго заменить ее за пультом. Она поднялась на пятый этаж и постучала в кабинет Георга Винтерборна.
Он сидел за письменным столом и говорил по телефону. Когда Марлена вошла, он указал ей на стул и приветливо улыбнулся.
Она уселась, положив ногу на ногу. Ей было приятно чувствовать его заинтересованный взгляд.
Когда разговор по телефону закончился, Марлена быстро поднялась, сказав, что ни в коем случае не хотела бы ему мешать, но ее так тронуло его внимание, что решилась поблагодарить лично.
— Как вам работается? — поинтересовался владелец фирмы.
— Очень хорошо, я уже вполне освоилась. У меня даже появилось несколько предложений по улучшению работы.
— Ах, вот как? — заинтересованно посмотрел на нее Георг Винтерборн.
— Но я понимаю, что в фирме надо соблюдать субординацию. Мой непосредственный начальник — доктор Бенда. Свои предложения я передам ему.
— Вы умная девушка. Но, может быть, вы позволите и мне их выслушать?
Марлена изложила свои предложения, касающиеся главным образом того участка, где она работала. Прежде всего службы телекоммуникационной связи и почты.
Внимательно выслушав ее, владелец фирмы усмехнулся:
— Не дай Бог, вас услышат мои секретарши за дверью. Они вам глаза выцарапают.
— Я не боюсь ваших секретарш.
— Зато я боюсь. — Он рассмеялся.
Они договорились, что он поговорит с господином Бендой, упомянув, как бы между прочим, что Марлена принимала участие в выработке этих предложений. Тогда это никого не заденет.
Марлена поблагодарила шефа и поднялась со стула:
— Кстати, с осени я буду ходить в коммерческое училище. Три раза в неделю по вечерам и в субботу утром.
— Кем же вы хотите стать? Бухгалтером? Или… секретарем отдела?
— Нет. Я не собираюсь оставаться секретаршей.
— Почему?
Она улыбнулась:
— Мне и дома хватает работы по обслуживанию своей семьи. Я сыта этим по горло.
Он проводил ее к двери. Она вдруг ощутила легкое беспокойство. Он такой… современный. Не будь он намного старше ее, вполне мог бы занять достойное место в ее фантазиях.
— До свидания. — Его глаза смотрели на нее насмешливо, словно он прекрасно понял истинную цель ее визита — обратить на себя внимание.
Марлена улыбнулась в ответ, чуть иронично и многозначительно, чтобы дать ему понять: она знает, что он знает. Ну что ж, теперь у них появилась маленькая общая тайна.
Через пару дней Марлене внезапно позвонила свекровь. Она хотела бы пригласить завтра Марлену на ужин в ресторан. Бернхард пообещал побыть дома с Андреа.
Подходя к столику, за которым сидела ее свекровь, Марлена в тысячный раз повторила себе, что ей нечего волноваться, но все же она нервничала.
Пока они заказывали еду и напитки, разговор шел ни о чем. Ульрика ни словом не упомянула о работе Марлены, словно это была запрещенная тема. Только когда принесли аперитив, она спросила:
— Скажи мне честно, Марлена… Тебе не надоело целые дни проводить в этой скучной конторе?
Марлена отрицательно покачала головой:
— Нет. Мне там очень нравится.
Свекровь выпрямилась на стуле. Борьба началась. Откровенность за откровенность, говорила ее решительная поза. Потом она заговорила. Тихо и внушительно. Уже долгое время она обеспокоенно наблюдает за Марленой и Бернхардом, с особенной тревогой — с тех пор, как начались серьезные ссоры.
Ульрика все больше входила в раж. Бернхарду нужна жена, которая сохраняла бы его силы для работы на благо семьи, которая заботилась бы о детях — слово «дети» она подчеркнула — и которая создавала бы в доме дружелюбную, уютную и теплую атмосферу. Разве Марлена не понимает нелепости своих стремлений к так называемой самостоятельности? Даже внешне она изменилась к худшему — похудела и побледнела. Естественно, при такой-то нагрузке.
Марлена выслушала ее, сжав зубы. За супом она наконец решилась и рассказала, чем ее устраивает работа в издательском доме Винтерборна. За горячим блюдом поведала, что собирается уйти от Бернхарда, за сыром и сухим вином — почему она решила уйти, за десертом — как представляет себе процедуру развода.
