Представляю, как это выглядит. — Она взяла вилку, хотя потеряла аппетит.
Она ощущала подозрение во взгляде Хантера.
— Ты только представь, — продолжала она, сдерживая ярость. — Они говорят, что мы должны ждать страховку семь лет, потому что нет доказательств его смерти, но они хотят, чтобы мы поверили, что нет причин для дальнейшего расследования. Они знают: за эти деньги я найму человека, который проведет новое расследование, поэтому отказываются платить.
Он с жалостью посмотрел на Амелию и моргнул.
— Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, — тихо произнесла она, со звоном роняя вилку. — Но ты не знаешь, каково сталкиваться с богатыми людьми. Вся сила на их стороне. Все деньги, информация… — Она прижала салфетку к глазам, которые щипало от слез.
— Ты хочешь найти виновного. Я понимаю тебя, но я ничего не могу изменить, Амелия.
— Я понимаю. — Ее губы дрожали от бесполезного гнева, а сердце разрывалось пополам. Отчасти ей казалось, что она, выйдя замуж за Хантера, вступила в сговор с врагом. — Но если Джаспер найдется, он подумает, что я совсем забыла о нем. А вдруг он ранен, Хантер? Что, если он не может вернуться домой, а я даже не пытаюсь ему помочь?
Амелия окончательно потеряла терпение.
— Я проверю Пейтон. — Она резко встала и бросила салфетку на остатки еды.
— Амелия…
Торопливо уходя, она подумала, что ей показалось, как он протянул к ней руку.
Поначалу, прочитав, что Амелия настаивает на выплате страховки, Хантер цинично скривился, потом понял, что Амелия не ищет финансовую выгоду. Он понял это, когда она отказалась от денег, выходя из его номера в прошлом году. Амелия действовала только из любви, особенно в случае с братом.
Хантер не принял на свой счет то, что она вспылила. Он сочувствовал Амелии. Он до сих пор грустит каждый апрель, когда умерла его мать.
И хотя он не виноват в исчезновении Джаспера, все равно испытывает некоторую вину, размышляя об этом. Хантер был как Голиаф, с которым боролись Амелия и ее отец. Он мог бы сделать для нее больше в то утро, когда исчез ее брат. Но Хантер не хотел ввязываться в чужую драму, ему хватало проблем в собственной жизни.
Он попросил Амелию прислать ему папку с перепиской и несколько дней просматривал ее.
Она упрямо, но безуспешно обращалась во все инстанции. Хантер сделал вывод, что Джаспер погиб. Ее брата отправили в Чили для обследования местности. Вопреки инструкциям, он пошел в другом направлении. На этом были основаны заявления компании о том, что он «ушел с рабочего места». Примерно через месяц после его исчезновения произошел оползень. Переводчика Джаспера нашли среди завалов.
Амелия твердила, что Джаспер понимал, как опасно в горах. Он несколько лет работал в команде, которая отслеживала сход лавин, и отлично распознавал опасные условия.
Хантер скептически относился к тому, что у кого-то может быть такая обостренная интуиция, но он не мог не думать о противоречии, на которое указала Амелия. Непонятно, почему «Ремэкс» не выплатила страховку, будучи уверенной, что Джаспер мертв?
Хантер договорился о поездке в Чили. По крайней мере, так его совесть будет чиста: он сделал для Амелии все, что мог. Однако он не сказал ей ни слова и решил ждать отчета. Меньше всего ему хотелось дразнить ее и Тобиаса ложной надеждой.
Амелия была подавлена, когда через две недели они приехали в дом ее детства. Это было маленькое бунгало в скромном районе, в хорошем состоянии, с опрятным двором. В спальне Пейтон стояла подержанная, но аккуратная мебель.
Мрачную причину их визита скрасила Пейтон, которая заразительно смеялась и корчила рожицы. Она постоянно ерзала и гукала от волнения, когда кто-то из родителей тянулся, чтобы взять ее на руки. А главное, что она помнила Тобиаса. Он сел на стул и протянул руки. Когда Амелия наклонилась, чтобы усадить девочку ему на колени, Пейтон смущенно и встревоженно посмотрела на Тобиаса, приготовившись расплакаться, но, как только он обнял ее, она прижалась к его груди.
— Это из-за колючей бороды, — поддразнила Амелия, пощипывая отца за бакенбарды. — Я бы узнала твои объятия даже с завязанными глазами.
— Она становится сильнее, — грубовато произнес Тобиас. — Я с трудом ее держу.
Все улыбнулись. Позже, когда Хантер вернулся, переодев Пейтон, он увидел, что Тобиас пытается утешить Амелию.
Она безудержно рыдала, а Тобиас хрипло говорил:
— Не надо, котенок. Он не хотел бы, чтобы ты страдала. Успокойся.
На душе Хантера стало так тяжело, что он отнес Пейтон обратно в спальню. Качая своего ребенка, он размышлял, как бы повел себя на месте Тобиаса. Эта маленькая фея стала его частью, и он не представлял свою жизнь без нее. Что касается ее матери…
Он не мог вынести страданий Амелии. У него были деньги, власть и влияние, в чем она его упрекнула, но он не мог исправить того, что случилось с ее братом. У Хантера было полдюжины домов, а ей было все равно. Она хотела только того, что он не мог ей дать.
Амелия вошла в комнату, вытирая глаза салфеткой, и спросила охрипшим от слез голосом:
— Все в порядке? Ты задержался.
— Вам с отцом надо было поговорить. — Он протянул ей руку.
Она прижалась к нему сбоку, обняв одной рукой дочку, а другой — спину Хантера. Сонная Пейтон положила голову ему на плечо.
Несколько секунд оба молчали, наблюдая, как Пейтон жует кулачок.
— Иногда мне кажется, что в нее вселился дух Джаспера, — мягко призналась Амелия, нежно гладя тонкие волосики Пейтон. — Наверное, он знал, что она даст мне и отцу повод жить дальше после его смерти.
Хантер прижал Амелию к себе и поцеловал в лоб:
— На самом деле меня не очень успокаивает мысль о том, что твой брат был с нами в номере прошлым летом.
Она прильнула к нему и затряслась от смеха. Он улыбнулся, довольный тем, что хотя бы сумел ее рассмешить.
Перед отъездом Амелия пыталась убедить отца переехать в Ванкувер. Он хотел остаться в своем доме и общаться с друзьями каждый день, но согласился приехать в ближайшее время.
Задумчивая, Амелия обняла его на прощание и уехала с Хантером в Торонто.
— У тебя будет время снова увидеться с ним до того, как мы вернемся в Ванкувер, — сообщил Хантер, утешая ее. — Ты предпочитаешь жить ближе к отцу?
— Я не знаю. Мне нравится Ванкувер. — Она подружилась с молодыми мамочками. — Но я беспокоюсь о том, что папе одиноко. Хотя он, наверное,
