— Тройная плата, мадам, — отлично имитируя французский акцент, возвестил Дуглас.
— Запишите на мой счет, — подхватила игру Рейчел, отправляя в рот кусочек ветчины и вальяжно откидываясь на подушку.
Дуглас усмехнулся, продолжая разыгрывать роль француза-официанта.
— К сожалению, мадам, ничего не получится.
Сказав это, он коснулся указательным пальцем ее правой груди, отчего сосок мгновенно сделался твердым, как пуговица.
— Мы принимаем только наличные. Администрация отеля строго следит за этим.
Рейчел в притворном ужасе широко раскрыла глаза.
— Что же мне теперь делать, месье? Я в страшном затруднении. Дело в том, что у меня нет с собой ни франка.
— Я вам искренне сочувствую, — произнес Дуглас, на сей раз поглаживая ее круглую коленку и перебираясь к голени. — Боюсь, вы не сможете покинуть отель, пока не расплатитесь за все предоставленные услуги.
Рейчел молча ела, пока Дуглас выжидательно смотрел на нее. В его глазах светилась озорная усмешка.
— А ты что, не собираешься завтракать? — спросила она, на время позабыв об увлекательной игре. Поняв, что ненароком вышла из роли, она невольно покраснела как девочка.
Заметив это, Дуглас расхохотался и, забрав у нее поднос, уселся рядом.
— Теперь что касается платы за комнату, мадам. Здесь мы могли бы достичь кое-какого соглашения.
Оправившись от смущения, Рейчел обняла Дугласа за шею и крепко поцеловала в губы.
— Я тоже думаю, месье, что мы можем найти компромисс.
Дуглас аккуратно снял с нее шелковую сорочку и отбросил в сторону.
— Безусловно, — согласился он, опрокидывая Рейчел на спину.
Его сильная рука умело ласкала ее бедра, живот. Рейчел инстинктивно дернулась, желая изменить положение, но он остановил ее.
Волна страсти снова захлестывала ее. Рейчел выгнула спину, закрыла глаза и отдалась ласкам возлюбленного. Из груди ее то и дело вырывались стоны.
— Желание клиента для нас превыше всего, — все с тем же приятным акцентом пробормотал Дуглас. — Главное — это доставить удовольствие нашим гостям.
Несколько минут спустя тело Рейчел конвульсивно вздрагивало, снова молило о пощаде; впиваясь в обнаженные плечи Дугласа побелевшими от напряжения пальцами, она громко выкрикивала его имя.
— Тише, тише, — успокаивал он, целуя ее шею жадными губами. — Все будет хорошо.
Вцепившись одной рукой в край матраса и пытаясь восстановить срывающееся дыхание, Рейчел с трудом приоткрыла глаза. Сняв трусы, Дуглас наконец прижался к ней всем телом.
— Сейчас, Дуглас, пожалуйста! Я не могу больше ждать.
Сначала он, как и в первый раз, был сдержан, словно не желая растратить сразу всю свою силу. Однако ее неодолимое желание быстро передалось ему. И вот уже их тела сплелись, и началось великолепное и старое как мир таинство любви.
— Рождественскую елку? — удивленно переспросила Рейчел, стоя посреди гостиной с высоким, отделанным темными панелями потолком и захватывающим дух видом из окна. На ней, как и на Дугласе, были джинсы, кроссовки и спортивная рубашка. В огромном камине уютно потрескивал огонь.
— А что в этом странного? — в свою очередь удивился Дуглас. — На дворе как-никак декабрь.
Рейчел еще шире распахнула шторы.
— Нельзя скрывать такую красоту! — воскликнула она.
Подойдя сзади, Дуглас нежно обнял ее за плечи и, целуя в щеку, спросил:
— У тебя с Рождеством связаны какие-то плохие воспоминания, да?
Рейчел тяжело вздохнула, мягко высвободившись из его объятий, отошла от окна и, скрестив на груди руки, уселась в кресло.
— Да, есть кое-что. Но я думаю, это ушло далеко в прошлое.
— Удобный способ уйти от прямого ответа, — признал Дуглас, усаживаясь рядом на ручку кресла. — И все же?
Рейчел опустила голову.
— Так что, Рейчи?
— Мой отец ушел от нас в канун Рождества, — с грустной улыбкой ответила она, мгновенно почувствовав себя маленькой девочкой.
Дуглас охнул и, подняв Рейчел с кресла, прижал к себе. Затем сел сам, а ее посадил к себе на колени.
— Грустная история…
— Да, но это только ее половина, — заметила Рейчел, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Больше мы никогда с ним не виделись, не говорили. В тот день он ушел навсегда, даже не взяв приготовленные для него подарки.
Дуглас прижал голову Рейчел к своему плечу.
— Нелюбовь к рождественскому празднику не может изменить того, что случилось.
Приподнявшись, Рейчел заглянула ему прямо в глаза.
— И все-таки очень тяжело терять тех, кого любишь.
— Я знаю это, Рейчи, поверь, — тихо согласился Дуглас, целуя ее в лоб. — В первый год после смерти Мэгги Салли попросила меня написать письмо Санта-Клаусу от ее имени. Она хотела, чтобы он вернул ей ее мамочку.
Рейчел нежно погладила Дугласа по голове.
— И что ты сделал?
— Сначала мне безумно захотелось напиться и пребывать в таком состоянии до самой весны, — со вздохом ответил он. — Но, конечно, я этого не сделал. Призвав на помощь сестру, я постарался объяснить Салли, что даже Санта-Клаус не может принести такого большого подарка. Это было очень глупо, но мы как-то пережили этот момент.
— Ты не скучаешь по ним? — осмелилась спросить Рейчел, срывающимся от волнения голосом. — Я имею в виду Салли и Одри.
— Я скучаю по ним каждый день и каждый час своей жизни, — ответил Дуглас. — Но я знаю, что для них лучше.
Его тон ясно свидетельствовал о том, что разговор на этом закончен. Дуглас помог Рейчел подняться, затем сам встал с кресла.
— Пойдем-ка лучше за рождественской елкой.
— С детства не занималась этим, — улыбнулась Рейчел. — Тогда отчим брал нас с сестренкой выбирать елку.
