Когда же Кэрол все-таки ложилась в постель, ей становилось холодно и неуютно. Ах, если бы Ричард был рядом! Как сладко бы она уснула, уставшая от любви, изнуренная страстью, прижимаясь к его плечу, слушая тихий стук сердца… Кэрол ловила себя на том, что за столом разглядывает, не отрываясь, сильные руки Ричарда, мечтая о том, чтобы они прикоснулись к ней.
Или, когда он играл с Энтони в саду, она исподтишка наблюдала за его подвижной фигурой, вызывая в памяти аромат смуглой кожи, жар, исходивший от тела, мягкость волос под ладонью… Это становилось похожим на наваждение, на томительную болезнь, от которой кровь приливала к щекам и сбивалось дыхание. Кэрол не могла так больше жить.
Она боялась, что однажды не выдержит и сама бросится к Ричарду, умоляя о любви, о прошении, о милости… Она одновременно и стыдилась своих мыслей, и радовалась им, вспоминая слова матери, что лучше быть несчастливо влюбленной, чем ни разу в жизни не испытать этого всепоглощающего чувства…
* * *
Кэрол стояла, склонившись над грудой пакетов, только что доставленных рассыльным. Вчера Ричард и Энтони исчезли куда-то на целый день, даже не позвав ее с собой. И вернулись поздно, очень довольные и усталые. Оказалось, они ездили в Плимут, чтобы купить одежду для Энтони.
Разорвав упаковочную бумагу, Кэрол достала из свертка маленький черный костюмчик и несколько белых рубашек. Развешивая в шкафу обновки, она услышала негромкий стук в дверь и обернулась.
— Здравствуй. — Ричард не вошел в комнату. а остановился на пороге. — Послушай, мне неловко об этом говорить, но… В общем, я думаю, тебе тоже надо пополнить гардероб. Хафиз пригласил нас в ресторан, и я подумал…
— Понятно, тебе неловко показаться со мной на людях, — насмешливо продолжила за него Кэрол, почувствовав себя обиженной. — Чего же ты хочешь?
— Может, ты возьмешь машину и съездишь за покупками? — Ричард немного покраснел и достал из кармана новенький бумажник. — Мне кажется, здесь достаточно денег, но если понадобится еще…
— Ты очень добр, но мне ничего не надо. — Кэрол ощутила, что тоже краснеет, но не от смущения, а от гнева. — Не волнуйся, я постараюсь выглядеть прилично. Это все?
— Да, кажется, — запинаясь, пробормотал Ричард и, быстрым движением положив бумажник на книжную полку, вышел.
Кэрол закончила разбирать новую одежду Энтони и направилась к себе в спальню. Открыв платяной шкаф, она скептически осмотрела свой скудный гардероб. Да, все это вряд ли подходило для знакомства с принцем и ужина в роскошном ресторане.
И тут Кэрол вспомнила, что у нее еще оставались деньги в старом кошельке. Она нашла его в одном из ящиков стола, раскрыла и пересчитала содержимое. На эти деньги она собиралась существовать целый месяц… Тем приятнее будет потратить их за один день!
Как хорошо, оказывается, идти по шумным улицам Плимута, с любопытством задерживаясь у витрин, и чувствовать себя свободной, легкой и молодой. Радостно вновь ощущать вкус к жизни, ловить восхищенные взгляды мужчин, наслаждаться солнцем и теплом.
Кэрол обошла уже несколько магазинов, но ничто не привлекло ее внимания. Она решила просто погулять, по узкой улочке вышла в сквер, пересекла его, улыбаясь играющим детям, и неожиданно для себя замерла перед скромной витриной. Там, за прозрачным стеклом, на изумрудно-зеленой ткани лежало платье — алое, как закат над океаном.
Продавец, симпатичный пожилой мужчина, приветствовал Кэрол так горячо, словно ждал ее долгие годы:
— Проходите, прощу вас! Чего желает очаровательная незнакомка?
— Я хотела бы примерить это платье. — Она указала на алое чудо, похожее на фантастическую бабочку.
— Видите ли… — Продавец огорченно развел руками. — Оно не продается, это из коллекции моего приятеля, я выставил его, чтобы привлечь покупателей.
— Как жаль. — Кэрол вдруг показалось, что именно это платье должно принести ей удачу, было в нем что-то волшебное. — Неужели ничего нельзя сделать?
Продавец несколько мгновений внимательно и пристально смотрел на нее, потом решительно кивнул.
— Только для вас. Я не могу разочаровать такую красивую девушку. Надеюсь, приятель меня поймет.
Когда Кэрол вышла из-за ширмы, он только вздохнул и прикрыл на секунду глаза, словно ослепленный.
— Да, оно создано для вас. Забирайте.
Кэрол взглянула на свое отражение и торжествующе улыбнулась. Ричард не устоит, он не выдержит и сдастся, иначе и быть не может. Потому что это платье, мягко облегающее тело, с длинным разрезом сбоку и открытой спиной. предназначено для побед над мужчинами. А Кэрол собиралась победить его — единственного, самого любимого, желанного, необходимого ей как воздух.
Она расплатилась с продавцом и, когда уже уходила, он негромко сказал ей вслед:
— Удачи вам!
Кэрол вернулась на центральную улицу и выбрала туфли и сумочку в тон платью и еще легкую накидку с капюшоном. Потом она зашла в модный салон, где ей подровняли и уложили ее длинные белокурые волосы. После чего денег у нее почти не осталось, но она легкомысленно махнула рукой.
Видимо, запахи весны, которые всегда пробуждали в Кэрол надежды, подействовали на нее так, но она вдруг твердо решила, что должна сама взять свое счастье.
Не мог Ричард на самом деле оставаться таким холодным и безразличным, каким хотел казаться. Ведь еще недавно он сгорал от желания…
Вернувшись, Кэрол с радостью обнаружила, что Ричард дома. Он сидел в кресле с газетой на коленях и слушал, как Энтони, прилежно склонившись над книгой, читает по складам коротенький стишок.
— Поездка была удачной? — спросил он у Кэрол небрежным тоном, мельком взглянув на новую прическу.
— Да, вполне.
Она поднялась к себе, повесила в шкаф платье и на мгновение прижалась щекой к мягкой ткани, бросавшей на кожу нежно-алый оттенок. Потом спустилась в гостиную, поцеловала Энтони и присела на диван.
Ричард исподтишка наблюдал за ней. Светлая улыбка, словно солнечный зайчик, внезапно скользнула по его губам. Но стоило Кэрол мельком взглянуть в его сторону, как привычная маска снова сковала смуглое лицо. Ему так хотелось прикоснуться к ней! Это была такая мука — жить в одном доме с любимой и желанной женщиной и не позволять себе ни малейшего ласкового жеста.
По ночам Ричард часами бродил по кабинету, как зверь по запертой клетке, и образ Кэрол неотступно следовал за ним.
Он подходил к двери и уже брался за ручку, но тут же вспоминал сцену в гостиной, высокомерный голос Джона, его уверенные движения и, главное, его слова о том, что Кэрол сама согласилась приехать к нему поздно вечером.
