Потом они лежали, прильнув, друг к другу, и Итан слушал, как дыхание Люси становится реже и глубже. Он был уверен, что она мало спала ночью после шокирующих откровений Тома.
Итан тоже чувствовал какое-то беспокойство. Или нетерпение вернуться к работе. Или даже самодовольство после лучшего в своей жизни секса.
Руки сами потянулись прижать ее крепче, но он остановил себя.
Сейчас самое важное для него — заключить сделку и получить Черепаший остров.
И как назло именно теперь вокруг Люси все рушится. Может ли он остаться хотя бы на пару дней? С другой стороны, он же читал экономические доклады. Островитяне не должны охладеть к «Магна корпорейшн».
Итан вытянул шею, чтобы полюбоваться изгибом щеки Люси, тенями ресниц на бледной коже.
Нужно набраться терпения, и через каких-нибудь пару лет он сможет расслабиться и подумать о будущем. Быть может, о будущем с Люси, если он все еще будет нужен ей.
Она вытянула ноги и с удовлетворенным вздохом прильнула крепче. Его сердце переполнилось чувствами, озадачивая его. Это казалось интимнее, чем все, что было с ним раньше.
Итан зажмурился, потом резко открыл глаза. Что это? Любовь?
Люси надела плащ и резиновые сапоги и пошла, чистить конюшню. Их конюх оказался отрезанным от них вчерашним наводнением, а она не могла вернуть лошадей в конюшню, пока стойла не будут вычищены.
Девушка обнаружила, что отвратительный запах промокшей скользкой соломы вполне соответствует ее настроению.
Люси устала оттого, что дорогие ее сердцу люди равнодушны к ней. Она никому не внушала любви, начиная с того дня, как ушла мама.
Видно, есть в ней что-то такое, что означает: ей никогда не быть номером первым. Она всегда будет временной, удаленной, глуповатой малышкой Люси.
Конечно, ее раздражение необоснованно. Она не может ждать, чтобы Итан отказался от своей работы, как и он не может ожидать, что она бросит свое наследство на произвол судьбы.
Впрочем, если Том добьется своего, ее наследство будет разрезано на куски и пущено по ветру. И с чем тогда она останется?
Как всегда — ни с чем. Ни с кем.
Какой у нее выбор? Самый логичный и вероятный — остаться здесь и бороться с упрямством Тома, возможно, с его врагами и, наверняка, с его демонами, при этом, пытаясь каким-то образом превратить «Саммерхилл» из погрязшей в долгах, плохо управляемой туристической базы и заброшенной фермы... во что? Думала ли она об этом?
Или, может, сесть в ближайший самолет и улететь куда-нибудь, все равно куда, как она делала это раньше?
Но вдруг Итан все-таки любит ее или со временем мог бы полюбить? Он дал ей надежду и немного уверенности в себе. Она больше не чувствует себя ни к чему не пригодной глупышкой.
А что он сделает, если она прямо сейчас скажет ему, что любит его? Убежит, как все, кого она когда-либо любила? И сможет ли она довольствоваться одной лишь физической любовью?
Была не была. Люси прислонила метлу к деревянной перегородке и решительно направилась к дому, пока не струсила. Быть может, это от запаха гниющей соломы у нее все перемешалось в голове, но она пойдет в дом и откроет Итану душу.
Итан перескакивал через две ступеньки, подогреваемый злостью, раздражением... и облегчением. Оказавшись в своей комнате, он швырнул сумку на кровать и начал наполнять ее. Облегчение? Да, потому что теперь не надо делать выбор.
Кислота разъедала горло при воспоминании о словах Тома.
Итан с Магнусом пробыли полчаса в конференц-зале, прежде чем туда ворвался Том. Главной тревогой Магнуса была безопасность — его жена обмолвилась о дневной сводке погоды, которую Том предпочел игнорировать.
— Я не могу контролировать погоду, — огрызнулся Том, бросив на Итана злобный взгляд. Он явно считал, что это Люси проболталась. — Госпожа Удача иногда поворачивается спиной, Магнус, — вкрадчиво заметил он. — Вам, как бизнесмену, это известно.
— Нехорошо, сынок. Изрядная часть твоего бизнеса — это безопасность. — Магнус помолчал и забил второй гвоздь в гроб Люси: — Если бы Люси не вспомнила про ту хижину, мы бы до сих пор торчали там.
Итан с остервенением дернул «молнию» отделения для одежды и услышал, как открылась дверь. Он метнул в Люси ледяной взгляд, когда она вошла, но заставил себя продолжить мысленное перечисление: рубашки, белье, туалетные принадлежности — он почти закончил. Его движения были быстрыми и спорыми, но напряжение скручивало челюсть.
Краем глаза он увидел, как Люси остановилась в дверях.
— Что ты делаешь? — спросила она, нервно сжимая пальцы.
Он кое-как запихал одежду, потом потянул застежку. Люси вздрогнула, когда сумка с глухим стуком ударилась об пол. Он, продолжая игнорировать девушку, прошел к столу, чтобы забрать лэптоп и кейс.
— Здорово ты запудрила мне мозги, — пробормотал он, наконец.
— Чт-то ты имеешь в виду?
— Тебе следовало осторожнее выбирать сообщника. — Горечь разъедала горло. Презрительно ухмыляющееся лицо Тома промелькнуло перед глазами. — Твой брат испортил тебе все дело. — Не глядя на нее, Итан почувствовал, как Люси съежилась от дурного предчувствия. Ну и что? Не его проблема. — Если бы он набрался терпения... но Том не мог это так оставить. Он обвинил нас в том, что мы пытаемся избавиться от него. Что из-за наших с тобой постельных разговоров Магнус узнал о суде, о проигрыше, долгах и подозрительных приятелях. — Он мрачно улыбнулся. — Забавно, но ничего этого я Магнусу не говорил.
До вмешательства Тома Итану удалось убедить своего босса повременить с исключением «Саммерхилла» из «Глобал лист». Он упомянул, что у Люси есть кое-какие идеи, которые заслуживают того, чтобы дать им шанс. В попытке успокоить Тома Магнус предложил ему последовать примеру своей сестры.
Красная тряпка для быка...
Немолодой уважаемый бизнесмен не был готов к обвинениям Тома, особенно к тому, что его драгоценный клуб — сборище напыщенных индюков, без которых «Саммерхилл» прекрасно обойдется. Магнус выскочил из комнаты, крикнув жене, чтобы собирала вещи.
Итан положил кейс и лэптоп сверху на сумку и взял пиджак. Люси стояла молча. Нехотя, понимая, что не должен, он пробежал глазами по ее лицу. Сейчас оно было не молочно-матовым, а смертельно белым, в глазах плескалась мука, великолепные губы слегка приоткрылись.
Моргнув, Итан отвел взгляд, сунув руки в рукава пиджака. Возможно, он недостаточно холоден и безжалостен, как требует его чувство справедливости.
— А потом он рассказал мне о твоем тщательно срежиссированном плане. Как ты была готова на все ради «Саммерхилла», даже торговать собой, чтобы отхватить богатого мужа.
