блин? Я не согласен на развод!
— К счастью, у нас не средневековье. Твое согласие не нужно. Достаточно моего желания.
Охренеть вообще…
Это реально похоже на параллельную вселенную. Откуда нет выхода. Это как дурной сон. Где все не так! Какая-то ненормальная, искаженная реальность.
Моя Аня не могла так поступить. У нее никогда не хватило бы духу. Даже если бы она узнала… И тут меня осеняет.
— У тебя кто-то есть? — ору я. — Ты завела себе мужика и поэтому решила от меня избавиться?
— Не суди по себе, — спокойно отвечает она.
Но я думаю: точно, это правда.
Ну, или ее подруга подбила. Та самая Юлька.
Моя Аня никогда бы сама до этого не додумалась. И не смогла бы набраться смелости.
А эта… Это как будто не она.
Так. Сейчас я со всем разберусь. Все верну на место. В первую очередь — ее мозги.
— Ань, давай поговорим спокойно.
— Мы уже поговорили.
Она поднимается и… просто уходит! Да как она может…
— Аня! — ору я.
И вскакиваю со скамейки.
Она оборачивается.
— Увидимся в суде.
Да она вообще охренела! Лишила меня дома, детей, одежды, семейного уюта… Всего лишила!
— Куда я пойду? — вырывается у меня.
Она презрительно кривится.
— А не пошел бы ты, Коля… к Снежане!
Ярослав
Я вскакиваю. Сажусь. Снова вскакиваю… Ловлю стаканчик с недопитым кофе, который нечаянно сшиб.
Мне очень хочется быть там. Рядом с Анютой. Она так уверенно сказала: “Ничего он мне не сделает”. А вот я в этом не уверен.
Да, Колян тот еще слизень. Но при этом крысюк. А, как известно, крысюки, загнанные в угол, способны на нападение.
Когда до него, наконец, дойдет, что происходит… Когда он осознает, всю глубину трындеца, в котором оказался… он может стать агрессивным.
Поэтому я выбрасываю стаканчики от кофе, еще раз благодарю девчонку, которая занимается тут стрижками. И иду к той самой скамейке. Не прямо, а по дуге. Чтобы не сразу броситься в глаза. А просто быть рядом на всякий пожарный.
Я вижу, как Анюта поднимается. Как он бросается за ней вслед.
— Куда я пойду? — слышу его жалкое блеяние.
На что Анюта уверенно посылает его к Снежане.
А могла бы послать гораздо дальше. Мягкая она. Сострадательная. Пожалела урода, когда он сидел и держался за сердце.
А он ее не жалел! За те дни, что мы плотно общаемся, я многое о ней узнал. И о ее семейной жизни тоже. Нет, прямо она на своего гнилого муженька не жаловалась. И подробностей не рассказывала. Но по отдельным замечаниям и случайным обмолвкам я составил картину их семейной жизни. Где Коленька шикарно жил, получал пятизвездочное обслуживание, при этом еще гнобил жену и ходил налево.
— Да не было у меня ничего со Снежаной! — орет это гинлое недоразумение. — Не верь ей! Она специально на меня наговаривает.
— Я не общалась с твоей любовницей, — произносит Аня.
— Тогда откуда… Не верь никому!
— Только тебе, да?
— Да! Я твой муж.
— Уже нет.
— Стой! — он хватает ее за руку.
Я ускоряю шаг.
— Отпусти!
Анюта пытается вырвать руку, но крысюк держит ее крепко.
— Ты моя жена. Ясно?
— Не смей прикасаться ко мне! Я никогда больше не буду с тобой! Ни за что!
В ее голосе звучит острое отвращение.
А у ее муженька, походу, срывает крышу. Он тянется к Анютиной шее и даже успевает схватить ее своей пятерней… Но я дергаю его за руку. Внезапно и резко. Заламываю его конечность назад так, чтобы он почувствовал всю силу моего болевого.
— А-а-а! — раздается отчаянный вопль.
Он выгибается, выпятив пятую точку. А я, не удержившись, отвешиваю ему смачный поджопник. С ноги. Так, что он отлетает метра на три и падает носом в траву.
Заслужил!
Анюта стоит бледная и тяжело дышит.
Мудачок ошарашенно таращится на меня.
— Увижу рядом с ней — убью, — веско произношу я.
Он рефлекторно пятится назад.
— А ты… кто? — блеет растерянно.
— Я Бэтмен, — рявкаю я. — Ясно?
— Я… ясно, — кивает он.
В его глазах — откровенная паника. Походу, мудачок снова думает, что оказался в параллельной вселенной…
* * *
— Что теперь? — растерянно спрашивает Анюта то ли меня, то ли себя.
Когда мы оказываемся в машине.
— А чего ты хочешь? Отпраздновать в ресторане? Или поехать домой?
— Домой… — задумчиво повторяет она. — Я хочу домой!
— Как скажешь.
— В мой дом. Где нет его…
Она передергивает плечами от отвращения.
— Отличный план. Только давай сначала заедем в супермаркет.
— Зачем?
Голос Анюты звучит слегка заторможено. Она как будто в трансе. Переваривает все произошедшее.
— В твоем новом холодильнике пусто, — объясняю я.
— Точно!
Она улыбается мне. Как я люблю ее улыбку! Еще с тех пор, когда она радовала меня за окном ателье.
Года полтора назад у меня был очень сложный период. И я как раз снял этот офис, где сейчас размещается мое агентство недвижимости. И увидел Анюту…
У меня внутри были арктические льды. А я сам был как замороженный пингвин.
Тогда я даже не пытался к ней приблизиться. И о каких-то там новых отношениях вообще не думал. Надо было зализать раны от старых. К тому же я узнал, что она замужем.
Так что я просто смотрел. Просто понемногу оттаивал.
* * *
— Еще нам нужно молоко.
Я беру с полки литровый пакет.
— Да… — отзывается Анюта.
— И без вкусного шоколадного печенья мы вряд ли сможем прожить, правда?
— Мы… не сможем, — эхом повторяет она.
Я чувствую легкое напряжение с ее стороны. Я снова произнес “мы”. А она к этому явно не готова.
— Анют, я просто отвезу тебя домой. Но, если пригласишь на чай, я отказываться не буду.
— Конечно, приглашу.
— Кстати, надо его купить!
* * *
Анюта открывает дверь своего нового жилища. Своим ключом. Неуверенно переступает через порог.
— Смелее! Ты дома.
Я вхожу за ней, увешанный пакетами, и отношу их на кухню. Анюта пару минут бродит по комнатам, а потом присоединяется ко мне, помогает разобрать продукты.
И, только я собираюсь поставить чайник, как мой телефон начинает трезвонить.
Это Ульяна. Так не вовремя! Но я беру трубку. Я всегда беру трубку, когда она звонит.
— Привет.
— Яр, слушай, я приболела. Температура растет и что-то мне совсем плохо.
— Сочувствую.
— Мама уехала, Наташка сегодня работает, Катя тоже занята… Ты можешь забрать Дениску?
— Конечно. Сейчас приеду.
И это после всего… Три последние недели я бился за то, чтобы хотя бы увидеть
