Даррен остался стоять в кухне, словно врос в пол. Еще несколько мгновений назад он чувствовал себя таким счастливым. Кухню заполнил крепкий запах кофе.
Он нашел Кейт и поставил перед ней кружку кофе на небольшой столик, за которым они когда-то обедали вместе. И беспечно болтали.
А теперь Кейт отвернулась от него и воинственно молчала.
Он пытался понять, почему же произошла такая резкая перемена в Кейт?
Откуда она могла узнать правду, когда он был так осторожен? И если она знала, кем он был на самом деле, то, значит, она знала это до того, как они занимались любовью. Тогда почему только после этого она показала, что расстроена, чего выжидала?
У Даррена был рациональный склад ума, и он ко всему подходил логически. А в поступке Кейт не было никакой логики.
Она взяла кофе, буркнула что-то вроде «спасибо» и снова отвернулась.
— Что случилось, Кейт? — наконец спросил он.
— Друзья друг другу не врут, — резко ответила она.
— Разве я лгал? — спросил Даррен, желая понять, что именно известно Кейт.
— Лгал! — выкрикнула девушка, драматически взмахнув руками. — Ты лгал мне все время только затем, чтобы оказаться у меня в постели!
Даррен так быстро придвинулся к ней, что от неожиданности Кейт выплеснула кофе из кружки. Он ладонью приподнял ее подбородок.
Вид у него был настолько разъяренный, что Кейт задрожала.
— Не надо, пожалуйста, Кейт! Ты точно знаешь, что случилось вчера вечером! И ты желала этого столь же сильно, как и я!
Он хотел объяснить этой девушке многое, но уже не мог контролировать себя, его голос то и дело срывался на крик.
— Это не было ошибкой! — почти кричал он. — Мы занимались любовью сегодня ночью. И это было прекрасно!
Кейт отстранилась от него.
— О, конечно, ночь была замечательной, но только не мною ты хотел обладать на самом деле, не так ли?
Даррену вспомнилась сцена из какого-то фильма, в котором герой говорил героине, что она прекрасна, когда сердится, и усмехнулся. Более прекрасной она была только сегодня ночью, подумал он, глядя на ее огненные, разметавшиеся по плечам волосы, горящие румянцем щеки и огоньки в глазах.
Даррен отлично понимал, что если не выяснит сейчас, в чем проблема, то вряд ли скоро увидит ее снова в своих объятиях.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — потребовал он.
— О женщине, ради которой я предлагала тебе изменить прическу! Которая нравится тебе, но не отвечает взаимностью, вот о ком! — Она тоже начала кричать. — Или ты счел удобным забыть о ней, когда был рядом со мной?
Словно камень с души упал. Улыбка тронула уголки губ Даррена. Он не мог сдержать ее. А Кейт-то ревнивая!
Она действительно ревнует? Она наблюдала за ним, а Даррен медлил с ответом, наслаждаясь моментом. Он потер подбородок и вынес вердикт: пора бриться.
— Ты считаешь это забавным? — взвилась Кейт.
— Если помнишь, я сказал, что все может получиться и без новой прически, если я буду ей действительно важен, — сказал он, даже не пытаясь скрыть самодовольной улыбки.
Он с наслаждением наблюдал, как эмоции менялись на ее лице. Гнев сменился удивлением, удивление — растерянностью, замешательством.
— Ты подразумеваешь… — ее голос был почти нежен.
Даррен ухмыльнулся.
— Правильно. С того момента, как ты запустила в меня топиком, я не переставал думать о тебе, мечтал о тебе, боготворил тебя.
На ее лице появилась улыбка — блаженства, радости, счастья.
— И чем больше я узнавал тебя, тем больше ты мне нравилась, — мягко добавил он.
— О, Эдгар!
По ее голосу Даррен понял, что она готова расплакаться. Он обнял ее, прижал к себе и нежно провел рукой по ее волосам, а потом стал накручивать прядь ее волос на палец.
— Я такая идиотка! — сказала она.
— Нет, ты самая лучшая девушка во всей вселенной, любимая, — поправил он ее. — И я могу накормить тебя завтраком, в конце-то концов?
Он нежно поцеловал Кейт, чувствуя привкус кофе на ее губах.
А ложь? Он должен сказать Кейт правду о себе. Ведь она называла его другим именем, не знала, кто он на самом деле.
Да, это было хорошо для того, чтобы проверить, что девушка полюбит его не за имя и состояние или внешность. И он выиграл эту удачу у судьбы.
И он обязательно все скажет Кейт. Но только не в первое утро, которое они проводят вместе.
Он расскажет ей обо всем чуть позже.
— Я думала, что схожу с ума, — сказала она после того, как они, позавтракав, сидели на диване и пили кофе. — Я хотела сказать, мы такие разные. Ты такой сильный, а я… — Она не договорила, взвизгнув, потому что Даррен закрыл ей рот рукой.
— Ненавижу, когда ты принижаешь себя, — сказал он. — Настолько же, насколько ты красивая, и добрая, и веселая, ты и умная, и интеллектуальная, и не менее образованная, чем любая другая девушка. Поверь мне!
Кейт убрала его руку.
— Но тем не менее уверена, что каждый, с кем ты знаком, учился в колледже, — прошептала она.
Даррен сделал глоток кофе. Этот глоток показался ему особенно горьким. Он вспомнил о том, что спорил с отцом, в какой колледж пойдет учиться, в то время, как у Кейт не было возможности даже окончить среднюю школу.
— Расскажи мне о себе, — попросил он, наслаждаясь, как музыкой, ее голосом.
Кейт уютно устроилась около Даррена, прижавшись к нему.
— Я всегда хотела быть преподавателем. Всегда. Еще в детстве я мечтала об этом, — она улыбнулась своим воспоминаниям, — у меня было много учеников — моих младших братьев и сестер, так что уже тогда я могла тренироваться в педагогике.
Он обнял ее покрепче.
— Я была бы счастлива тем, что учу детей читать, рассказываю им про алфавит… — Кейт ненадолго замолчала. — И я, конечно же, думала о том, чтобы закончить обучение. Но я буду, наверное, очень глупо себя чувствовать в средней школе в двадцать четыре.
Даррен, смеясь, пообещал:
— Ну, ничего, я мог бы оказывать тебе посильную помощь, помогать тебе прятать костыли под партой и чинить твой слуховой аппарат.
Она ткнула его под ребро острым локтем. Они устроили шутливую драку, которая закончилась тем, что Даррен обманным путем заключил ее в объятия, и она не смогла высвободиться. Кейт затаила дыхание.
— Ты должна сказать «да», — предупредил он, — прежде, чем я прибегну к щекотке.
— Нет! — завопила она.
— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, — сказал он и принялся ее щекотать.
— Это моя награда? — спросила она, затаив дыхание, несколько минут спустя, когда Даррен, стянув с нее топик, ласкал ей шею, грудь, покрывал ее тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже.
