Смелых пока не много, но становится больше и больше. Гуманитарные лагеря обустроены в местах, куда может прийти любой трейлер. Псам помогают едой, запчастями. Они все чаще приезжают, чтобы показать своих больных врачам. Уже не отмахиваются, что круговорот возьмет свое, а хотят вылечить. Некоторые трейлеры приезжают раз в несколько недель, встают на стоянку на какое-то время и дают щенкам возможность учиться. Уезжая, они получают от учителя задание, которое, что удивительно, прилежно выполняют. А недавно одна из преподавательниц мне рассказала, что домашней работы ей стабильно возвращается больше, чем она раздавала — взрослые не решаются прийти в класс, но учатся у детей. Наши расы сближаются, Стокер. С каждой своей поездкой к ним я вижу, что они перенимают у нас все больше, готовы показывать и рассказывать, готовы… сотрудничать. Они любознательны по своей природе, поэтому и живут в постоянном движении. Очень долго их общество было закрытым по религиозным соображениям, но, столкнувшись с плутаркийцами и теми возможностями, которые дает прогресс, они поняли, что пришло время меняться.
— То, что ты мне рассказала, звучит как очень и очень долгий проект, — улыбнулся Стокер.
— На самом деле, не такой долгий. Они готовы к контакту и переменам. Приди мы с нашей помощью и предложениями лет двадцать назад — они бы не послушали. Заперлись бы в трейлерах и обстреляли посланников, как посланных адом демонов. Но плутаркийцы показали им могущество технологии, которая способна превратить мир за пару лет в выжженную пустыню. Сейчас они видят обратный процесс. И видят в этом круговорот, которому поклоняются. Им интересно понять, как это работает, узнать что-то более сложное, чем примитивные механизмы, которые они собирали веками. Если раньше они очень ценили металл, то теперь их завораживает пластик с его невероятной прочностью, гибкостью и универсальностью. Они даже осторожно интересовались, нельзя ли кого-то из их молодежи отправить учиться у нас химии. Мы договорились, что они подберут группу студентов, а я организую собеседование с преподавателями. Если их знания позволят, возьмем группу учеников в ближайший год.
— А если нет?
— Посмотрим, можем ли помочь подтянуть недостающий материал. Им это нужно, чтобы научиться полноценно использовать технологии Плутарка. Этот проект уже полностью мой. Рассчитываю, что мне понадобится пара-тройка лет. А когда он завершится, мы с тобой оба сможем сложить полномочия, — она обняла его за шею.
— Ну-ну! С таким масштабом замыслов ты придумаешь что-то еще более глобальное!
— Уже придумала, — улыбнулась Тэсс. — Хочу посмотреть другие планеты. Ведь что мы видели, Сток? Окопы, штаб Борцов за свободу? Изъездили Марс вдоль и поперек. Да, побывали с деловыми визитами у соседей, но что нам показывали? Дворцы и резиденции правителей, официальные приемы. Неужели тебе не хочется узнать, как живет галактика?
— Улететь с тобой к звездам? — Стокер обнял крепче жену.
— Да, — она обняла его в ответ.
— По-твоему, Огонек готов встать у руля?
— Кто?.. У какого… Стокер! Он балбес и солдафон, какой ему руль?! Только если от байка, а еще лучше — от детской коляски! Ты знаешь, я очень люблю Огонька как друга и того, кто заменил тебе сына, но он — дитя войны. И всегда им останется.
— Милая, но кто тогда? Я всегда смотрел на него, как на потенциального преемника. Он молодой, талантливый, решительный…
— …вояка, как и вы все. Те, кто одержали победу. Воин всегда будет тяготеть к войне, Стокер. Огонек станет прекрасным министром обороны, он сможет защитить нас, но… я уже сказала тебе: в мирное время воину не место во главе государства.
— А кому же тогда место? — брови Стокера поползли вверх.
— Тому, кто знает цену жизни. Тому, кто дарил ее. Тому, кто никогда не забудет, какой это труд — растить детей. Поэтому такой лидер сделает все, чтобы не возникло ситуаций, которые будут жизни угрожать. Я знаю, что нашей планетой всегда правили только мужчины. Но, может быть, пришло время менять сложившиеся традиции?..
— Ох, Тэсс! Я… думал, конечно, об этом, но… возможно ли это? Примет ли население такого лидера?..
— Тебе ли не знать, как управлять общественным мнением, милый? Ты почти два десятка лет стоишь у руля. Хочешь сказать, что ничего не делал, чтобы именно тебя избирали снова и снова?
Стокер напрягся:
— Думаешь, я жульничаю на выборах?
— Нет. Я знаю, что тебя искренне уважают. Но также я знаю, что твоя PR-команда может сделать так, чтобы это доверие и уважение распространилось и на твоего преемника…
— Тем более, что это не будет обманом. Многие годы мы действуем сообща. Я бы часто поступал совсем иначе, если бы у меня не было мудрого советника рядом. И поддержки.
— Именно.
— Это… не будет быстро. Мне нужно время, Тэсс.
— Я не предлагаю тебе объявить об уходе завтра. Да и сама я, как сказала уже, хочу успеть сделать кое-что для наших народов. Я просто предлагаю… готовиться к тому, что и ты, и весь Марс перевернете эту страницу книги жизни. А тебе пора стать…
— Менее замороченным? Жадным до власти?..
— Свободным, Стокер. Скорее, просто свободным, — Тэсс нежно поцеловала его.
Разорвав поцелуй, Стокер задумался. А ведь Тэссен была права: лишь в молодости он не был скован огромной ответственностью за чужие жизни, мог решать только за себя. Ну или хотя бы за себя и семью. Ему не было тридцати, когда он начал собирать вокруг себя бойцов, чтобы дать отпор захватчикам. И с тех пор ни на минуту не забывал о том, что от него зависит всеобщее благо.
Свобода!
От этого слова веяло прохладой, веяло свежестью. И он понял, что внезапно нестерпимая жажда свободы проснулась в нем. Желание жить так, как ему хочется, не оглядываясь на камеры. Не смотря на мнения политических противников. Не задумываясь, что ему носить и с кем проводить время.
Просто жить с любимой женщиной в уютном домике, ждать в гости друзей с их детьми и смотреть на то, как цветы растут на свободном Марсе.
Внезапно Стокер понял, что от мечты его отделяет всего один шаг, и все, что нужно — отважиться его сделать.
Двери кабинета Стокера закрылись за спиной Огонька.
— Троттл, я полагаю, задержится, бать. Я ему скинул СМС с напоминанием, что у нас возобновляется совещание, но не уверен, что он посмотрел.
— Да? И что, интересно, для него важнее, чем разговор о судьбах Марса? — проворчал Стокер. Впрочем, настроение было прекрасное, и возмутился он только для вида, лениво крутясь в своем рабочем кресле.
— Он мирится с Карабиной. Не знаю, каковы успехи, ибо… в отличие
