от тебя он про камеры не забывает, — ухмыльнулся Огонек, устраиваясь в кресле напротив и закидывая ноги на рабочий стол главы марсианской республики. Эффект превзошел все его ожидания: тот, резко перестав крутиться, прищурился, впившись глазами в довольное лицо названого сына, и тихонько зарычал, то ли от ярости на то, что кто-то за ним подсматривал, то ли на самого себя. — А помнится, кто-то меня отчитывал за подобное, — поддразнил он, — а сам! Мне-то хоть было семнадцать!..
Все, что мог выдать Стокер в ответ, — грудной грозный рык.
— Ладно, ладно, не кипятись! Я не смотрел и почти не слушал. Просто догадался, что есть вероятность того, что ты не упустишь возможности, а про камеру забудешь. Взял себе пару бутербродов, кофе и выгнал офицера охраны из пультовой.
— А чего не поп-корн? — фыркнул Стокер. — Как в кино.
Огонек расхохотался:
— Ну я ж не на просмотр порнушки пришел. Я другу пришел прикрыть… голую задницу и… пожалуй, избавить нашего офицера охраны от необходимости побеседовать с психологом на щекотливую тему. Кстати, интересно, это была бы государственная тайна, или нет?.. Эй, не надо кидать в меня этой папкой, она тяжелая!.. Пока вы… отдыхали… я курил, разглядывая пейзаж за окном. Так что ничего я не видел, не парься! А записи подтер.
— А кабинет Карабины?
— Когда Троттл сказал, что пойдет с ней поговорить, мне и пришла в голову мысль, что стоит проверить, все ли помнят о камерах. Когда я уходил, у них она еще не работала. Так что будем надеяться, он постарается, и моя теща не будет уж очень ядовитой.
Огонек пошарил глазами по столу, ища пепельницу, окинул взглядом кабинет и не нашел столь нужный ему предмет.
— Пепельницу унесла Тэсс. Сказала, что запрещает нам всем тут курить.
— Ой, прямо строгая госпожа, а не первая леди! Она не практикует, случаем, дома связывание, корсеты и плетки?
— А вот это, сынок, исключительно наше дело.
— Пока вы не забываете про камеры!
В Огонька все-таки полетела папка, которую он поймал и со смехом вернул на стол.
— Ладно, ладно! Обещаю больше не припоминать вам этот эпизод!
— Ну почему же? Припомни его Тэсс. Я с радостью посмотрю, как она с огромным наслаждением тебе ответит.
Огонек, подумав, прижал уши.
— Нет уж! Я не самоубийца! После ее ироничного юмора слишком долго придется избавляться от комплексов, — он поежился. — Она стала просто ужасно острой на язык, получив статус первой леди. Недавно так прикатала посла с Сатурна, когда тот попробовал открыть рот на тему того, что мы преувеличиваем разрушения, которые причинил Марсу Плутарк, что его рейтинги резко ушли вниз.
— По оценкам политологов, парню не отмыться, — хмыкнул Стокер. — И это был конец его карьеры.
— Кто бы мог подумать, что Тэсс на такое способна. Когда они с тетей Терри начали ездить к рейдерам, я постоянно боялся, как бы ее юмор не стал причиной какой-нибудь острой ситуации.
— Тэсс умная женщина и прекрасно знает, где и с кем можно шутить.
— Не спорю, — улыбнулся Огонек. — Ммм… часто задаюсь вопросом: как вы с дядей Модо решились отпустить жен в глубь территорий рейдеров? Неизвестно же, что придет в головы этим мясникам.
— Сначала, конечно, боялись страшно. Я держал на наших границах группу быстрого реагирования и просил не уезжать дальше десяти километров. С ними были женщины-телохранители. А потом из рассказов Тэсс и Терри стало очевидно, что мы ничего не знаем о наших соседях по планете. Об их нравах и порядках. А когда начал изучать, понял, что многое мы с позиции своих культурных парадигм видели совсем не так, как есть. Женщин, которые пришли с миром, чтобы помочь, не трогают. Да и мясниками псы никогда не были. В крысах жажда крови есть, рейдеры же живут с совершенно иными мотивами для своих поступков.
— Так странно, бать… — Огонек на секунду задумался, подбирая слова. — Мы жили с ними на одной планете многие поколения. А, как оказалось, только сейчас стали узнавать соседей.
— Ну да. Карабина эти же слова мне сказала несколько лет назад. Даже сидела в этом же самом кресле, в котором сидишь ты, — Стокер улыбнулся воспоминаниям. — Она решила попробовать понять их, и после этого остановить ее было уже невозможно. И вот мы все собрались за столом переговоров, решая, как построить общее для всех рас государство.
— Впервые в истории.
— Да. Подозреваю, потому что впервые в истории во главе планеты стоит женщина.
— Ну, не во главе…
Стокер рассмеялся:
— Не обольщайся. Карабина хоть и премьер-министр, а многие ее решения я давно только визирую. Знаешь, Тэсс мне сегодня сказала, что мужчины вообще не должны стоять во главе государств в мирное время. Лишь тот, кто дарит жизнь, может принимать решение о судьбах мира. Дипломатия — удел женщин.
— А какую роль она отвела мужчинам? Генетический материал для продолжения рода? — Огонек хмыкнул, выудил из кармана пачку сигарет, вытянул одну и нервно постучал ей по столу.
— Охрана и защита.
— Мммм… пожалуй, не могу не согласиться с ее взглядом на мир. Я заметил, что Наги удается гасить мою агрессию, которая не всегда… оправдана. А Праймер… — он запнулся, задумавшись и прислушавшись к ощущениям. — Когда родилась наша дочь и я взял ее на руки, когда она открыла еще мутные и почти невидящие глаза, она ими заглянула мне в душу и будто… очистила ее от всей той грязи, что породила в ней война, бать.
— И тогда тебе пришло понимание, как назвать дочь? — улыбнулся Стокер.
— Да. Меня будто чистой прохладной водой омыло после долгой дороги, я… даже слез не сдержал. Понял, что вот она — моя Праймер. Вернулась. Наги спорить не стала, все поняла. А дядя Модо… говорит, что наша дочь очень похожа на мою сестру в детстве. Только в волосах такая же рыжая прядь, как у меня.
— Любовь укрощает жажду крови, сынок. Я говорил тебе про это много лет назад. И я счастлив, что наконец у тебя есть те, кто очистил твою душу, — Стокер тепло посмотрел на названного сына, комкающего в руке несчастную сигарету и смущенно прячущего глаза.
— Бать, я тоже счастлив, что вы с Тэсс наконец вместе и устроили свою жизнь, — улыбнулся в ответ Огонек.
— Кстати про Тэсс, — Стокер выдвинул ящик стола и вытащил оттуда что-то, а потом передал Огоньку. — Она передала тебе. Сказала, это чтоб ты не свихнулся от отсутствия никотина.
Огонек, посмотрев на ладонь, рассмеялся:
— Электронная сигарета? Ох, Тэссен! — Он вскрыл упаковку и повертел в руках ядовито-розовый цилиндр. В
