В дороге они провели около часа, разговаривая о приюте, о бизнесе Лукаса, о Франции. Лукас заметил, что всякий раз, когда он пытался подвести разговор к обсуждению того, что будет делать в дальнейшем Женевьева, она давала уклончивые ответы и переводила разговор на него.
Она явно не хотела, чтобы он что-либо знал о ее будущем. Что ж, ему придется уважать ее решение. Женевьева столько раз говорила ему, что ей нужна независимость и самостоятельность. Значит, вторгаться в ее планы он не будет.
И все-таки — что ждет в будущем Женевьеву? Отчасти этот вопрос и стал причиной того, что Лукас решился на сегодняшнюю поездку.
— Я купил его на прошлой неделе, — сказал он, указывая на вытянутый низкий дом на большом участке земли рядом с озером. — Фокс-Лейк находится рядом с городом, и я подумал… Может быть, открыть здесь очередной приют «Дом Энджи»? Я знаю, что ты беспокоишься о тех женщинах, которым не хватило места в первом доме. Что скажешь?
Они вышли из автомобиля и стали подниматься по пологому склону холма к дому.
— Здесь чрезвычайно красиво! Следующей группе женщин несказанно повезет. Ты действительно знаешь, чего хотят женщины.
Он рассмеялся и взял ее за руку:
— Пойдем в дом. Мне нужна твоя экспертная оценка.
В доме Женевьева огляделась.
— Мне нравятся подоконники! — Она бросила сумочку, подбежала к одному из подоконников и уселась на него, смотря на озеро. — Огромная комната с роскошным видом! Большой камин, хороший пол, чудесные окрестности — причал, озеро… Мне нравится все! — Женевьева чуть ли не подпрыгивала от восторга. — Лукас, это совершенство! Следующей группе женщин здесь очень понравится.
— Даже картина над камином?
Она подняла глаза и затаила дыхание. Лукас повесил над камином копию картины Патчеттов, которую Женевьева пожертвовала первому приюту «Дом Энджи».
— Ты ее нашел! — выдохнула она. — Как чудесно! Мне здесь нравится все. Как тебе удалось отыскать такой прекрасный дом?
— Возможно, я просто задался вопросом, что может понравиться Женевьеве? Меня вдохновляет твой энтузиазм. Рядом с тобой все становится легче. Благодаря тебе прошедшие недели прошли так удачно и плодотворно!
— Это моя работа. — Она покраснела. — А этот дом приведет в восторг любую женщину.
Он покачал головой:
— Ты уникальная. Тебя будет трудно забыть…
В воздухе повисло напряжение. Чтобы разрядить атмосферу, он спросил Женевьеву, умеет ли она плавать.
— Немного, но… — Она посмотрела на свои черные брюки и ярко-синюю блузку.
— Это не проблема. Я подготовился к этой поездке. Попросил Далию собрать кое-какие твои вещи.
Женевьева переоделась в цельный купальник сливового цвета с V-образным вырезом и саронг цвета лаванды.
— Ты красавица, — не смог скрыть восхищения Лукас. — Ты будешь королевой озера.
Десять минут спустя они плыли на лодке по озеру и ласковый ветер дул им в лицо. Медно-рыжие локоны Женевьевы развевались вокруг ее счастливого лица.
— Замечательно! Я так давно не каталась на лодке!
— Тогда тебе нужно больше времени проводить на воде.
Когда они повернули к берегу, Женевьева решила втянуть Лукаса в соревнование, кто быстрее доплывет до берега.
Они оба прыгнули в воду. К ее удивлению, она оказалась первой.
— Ты позволил мне выиграть? — Женевьева игриво ткнула его в предплечье.
— Жен, я кажусь глупым? Какой мужчина позволит тебе выиграть? Но ты ведь жульничала! Ты ныряла, даже не предупредив меня о том, что мы соревнуемся.
— Жульничала? Я никогда не жульничаю. — Она немного покраснела, понимая, что соревновалась нечестно. — Ну, если только на этот раз… Я перевозбудилась.
Лукас закрыл глаза, не желая думать о перевозбуждении Женевьевы.
— Лукас?
Он открыл глаза. Она улыбнулась ему:
— Давай по-честному. Я тебя обгоню.
Итак, они снова начали плавать наперегонки. В первый раз выиграл Лукас, затем Женевьева.
Накатавшись на лодке и наплававшись, они без сил упали на берегу в тени деревьев, позволяя ласковому, теплому ветру обдувать их тела. Женевьева приподнялась на локтях и улыбалась, глядя на Лукаса сверху вниз.
— Мне нравится твой дом, Лукас.
— Спасибо. Но он не мой. Я отдаю его под приют.
Она кивнула:
— О да, ты живешь в отелях. Я полагаю, ты поступаешь разумно, учитывая напряженный деловой график и постоянные разъезды.
И тут Лукасу вдруг отчаянно захотелось иметь собственный дом, где он мог бы жить с Женевьевой…
— Пора ехать? — спросила она, когда он повел ее обратно к дому.
— Почти. Я хотел показать тебе фруктовый сад. Весной в нем будет много цветов. Прежний владелец дома говорил, что сдавал сад под проведение свадеб и пикников. Я думаю, он понравится женщинам. И, живя за городом, они смогут завести домашних животных.
Женевьева отвернулась от Лукаса, а когда снова повернулась к нему лицом, в ее глазах стояли слезы.
— Ты все предусмотрел, да? — спросила она. — Ты живешь в отеле, но заботишься о том, чтобы женщины в приюте имели фруктовый сад, цветы и… даже могли завести щенков.
— Не плачь, Жен. Я живу в очень хорошем отеле.
Она рассмеялась:
— Не сомневаюсь, что отель весьма комфортный. Не знаю, отчего я стала такой плаксивой. Просто здесь такая красота, Лукас! Спасибо, что поделился ею со мной.
— Завтра я уезжаю, Женевьева, — тихо сказал Лукас.
— Я знаю. Я буду ужасно по тебе скучать. И… Если мы этого не сделаем, я буду жалеть об этом всю жизнь.
Она подошла к нему, поднялась на цыпочки и поцеловала так, как не целовала ни одна женщина.
— Жен, — простонал он. — Не делай этого…
Несмотря на собственный протест, он запустил пальцы в ее волосы и притянул к себе. Ему казалось, что время остановилось. Женевьева была чудесна, и он мечтал о ней так же сильно, как измученный жаждой человек мечтает о воде.
— Завтра ты можешь пожалеть. Я не хочу заставлять тебя страдать, — прошептал он.
Она поцеловала его:
— Не нужно меня оберегать, Лукас, я самостоятельная женщина. Не хочу думать о том, что будет завтра.
Они занимались любовью на застекленной террасе, на покрытом ковром полу. За окнами светило солнце, слышалось щебетание птиц.
А к концу дня они отправились обратно в город.
— Я никогда тебя не забуду, Лукас Макдауэлл, ты изменил мою жизнь, — шептала она ему на прощание.
— Обращайся ко мне в любое время, Жен. Я всегда тебе помогу. Только позови…
Несколько часов спустя Женевьева стояла в вестибюле приюта «Дом Энджи», размышляя о том, как чудесно прошел день. Но сейчас ей следует приступать к работе. Предстоит торжественное мероприятие — открытие приюта, и следует проследить за тем, чтобы все было так, как нужно.
