— Заметь, при этом ты не беременная, — взглянул на нее Арсен в упор, и она замолчала. Зато он не молчал. — Мой сын тоже был голоден, почему-то тебя это не пугало.
— Ты сам сказал, что не уверен, твой это сын или нет! — она явно пыталась защищаться, нападая, и его это только злило.
— Я сказал, что этот ребенок в любом случае будет жить, независимо от того, чей он, — Арсен не отводил взгляд, и она сдалась.
— Да, да, я знаю, я виновата, прости… — сделала шаг ближе и прикоснулась к груди, но он отрицательно качнул головой, выставив вперед руку. И тогда в ход пошли слезы. — Это все потому, что я люблю тебя, Арсен! Разве ты не видишь? Я ревную, — Ирма говорила почти шепотом, горестно всхлипывая, — с тех пор, как она появилась, ты на меня не смотришь. А ее готов глазами съесть, я же вижу… Я просто хотела, чтобы все стало как раньше, чтобы ты ко мне вернулся!
— И ты решила для этого убить моего ребенка, — он не упрекал, не стыдил, просто излагал факт.
— Ты преувеличиваешь! Разве от такого умирают? Обычный токсикоз, и потом, эта девушка ни с кем не хотела общаться, воротила нос, я пыталась…
— Лену вернули на работу, — перебил ее Арсен, ему начинал надоедать этот разговор. — Если ты забыла, то Лена — это та девушка-горничная, которая дала Агате телефон. Ты заставила ее написать заявление по собственному желанию, иначе пригрозила выставить ее воровкой. Что ты ей подбросила, Ирма? Кольцо или браслет?
— Перестань, Арсен! Как ты можешь так просто зачеркнуть все, что между нами было? Ведь было, не спорь, тебе было хорошо со мной, пока не появилась эта…
Ирма закрыла руками лицо и зарыдала. Арсен смотрел на нее и не чувствовал ничего кроме досады. А ведь она говорит правду, ему было хорошо с ней, пока не появилась Агата. И пока он не понял, что пытается заменить суррогатом чувства, которые четыре года назад спрятал в самый дальний угол внутри себя.
— У Агаты сильное обезвоживание организма, не придуривайся, что не знаешь, чем это чревато. И для нее, и для ребенка. Я не думал, что женщины могут быть настолько бессердечными к себе подобным, Ирма, — добавил, не удержавшись. Ирма немедленно отозвалась:
— Если бы не притащил ее к нам…
— К себе, — Арсен уперся руками в подоконник, — я привез ее к себе. Мне следовало в тот же день отправить тебя домой, Ирма, так что я виноват и вины с себя не снимаю.
— Как ты мог так быстро все забыть, Арсен? — она снова приготовилась рыдать, и Ямпольский сцепил руки за спиной.
— Я помню. И только поэтому с тобой говорю я, а не мой начальник службы безопасности.
— Тогда не смотри так, мне становится жутко, когда ты так на меня смотришь, — Ирма улыбнулась сквозь слезы и пригладила волосы. Ему кажется, или она заигрывает?
— Твои вещи собраны. Сейчас тебя отвезут к тебе на квартиру, ты соберешь остальное и до завтрашнего вечера уедешь из города.
— Что? — Ирма ошалело уставилась на Арсена. Она даже не моргала. — Ты меня прогоняешь? Из-за какой-то немой сучки, которая залетела непонятно от кого?
Он в два шага преодолел расстояние между ними и схватил ее под подбородок, с силой потянув верх. Ирма вращала глазами и лихорадочно пыталась сглотнуть, но Арсен держал крепко.
— Еще одно слово, любое, и я распоряжусь, чтобы твои вещи сложили в мусорные мешки и вывезли на трассу. Там сама будешь думать, как добираться.
Ирму трясло, видно, что она едва сдерживалась, чтобы не истерить. И самым неприятным было то, что Арсен ее понимал. Она лишь пыталась отвоевать свое, на что, по ее мнению, имела право.
Он и только он виноват в том, что забыл Агату, не попытался ее найти хотя бы год назад, а позволил втянуть себя в отношения с Ирмой. Позволил ей поселиться здесь и говорить: «У нас».
Затянутая рана в груди отозвалась глухой болью. Вот сразу после того, как выздоровел, и надо было искать. Вряд ли бы это заняло много времени, просто узнать, как Агата живет, где и с кем.
Ирма проявила благоразумие, больше не произнесла ни слова и смотрела на Ямпольского с немым укором. Но Арсену были глубоко безразличны эти красноречивые взгляды. Он тоже ничего не сказал, отпустил ее подбородок и позвал охрану.
Леша выделил водителя с охранником, их задачей было проследить, чтобы Ирма выехала из столицы. Когда она садилась в машину, не отводила тоскливого взгляда от окна кабинета Арсена, он стоял и смотрел, но не испытывал ничего кроме чувства вины и глухого раздражения.
Когда она уехала, вошел в свою спальню, постоял, осмотрелся — о присутствии Ирмы не напоминало ровным счетом ничего. Постель успели заменить, и все же сегодня ему оставаться здесь не хотелось.
Прошел через гардеробную и оказался в комнате Агаты, там тоже убрали и проветрили. Арсен присел на кровать. Белье чистое, но почему ему кажется, что здесь все пахнет Агатой?
Лег прямо поверх покрывала, которым была заправлена кровать, и закинул руки за голову. Представил, как она тут спала, обнял ее подушку и мгновенно уснул, без сновидений. Хотя очень надеялся во сне увидеть Агату.
Глава 17
Ямпольский проснулся и не понял сразу, где находится. Какая-то совсем девчачья обстановка, и он сам почему-то одетый. Но вспомнил, что он в спальне Агаты, и с довольным видом потянулся.
В ее комнате спалось хорошо, пожалуй, Арсен не отказался бы сюда перебраться насовсем. Тело в ответ на эти мысли мгновенно отозвалось снизу ставшей уже привычной за последнюю неделю болезненной тяжестью. Арсен еще раз потянулся и с сожалением подумал, что с таким раскладом ему в ближайшее время ничего не светит.
Кравченко смотрел как на врага, стоило Арсену уточнить, когда Агате можно будет возобновить интимную жизнь без вреда для ребенка.
— До двенадцатой недели и думать забудь. Сам, Арсен, все сам, обе руки тебе в помощь, пока девушка не пройдет акушерский скрининг, УЗИ, генетика, да и с токсикозом чтобы попустило. Ну или можешь пока Борькиных девок пользовать. Но смотри, к Агате после них только в скафандре подходить, пока полное обследование не пройдешь, включая мазки отовсюду, куда достану, — предупредил Кравченко.
Однако у Ямпольского и у самого мысль об эскортницах вызывала отторжение. Может, его так впечатлила Агата в этой роли? Или просто очень хотелось Агату? Вот это скорее всего...
В свою спальню возвращался неохотно, но душ все же предпочел принять у себя. У Агаты в комнате распорядился провести генеральную уборку хоть там и так каждый день убирают.
В офисе Арсен поймал себя на том, что каждые пять-десять минут поглядывает на часы будто мальчишка, собирающийся на свидание, а все потому, что Кравченко разрешил вечером Агату забрать домой. Спохватился, отдал распоряжение привезти в комнату Агаты розы. Побольше. И красиво, и аромат ненавязчивый.
Отправил Алексея купить для Агаты телефон и напомнил внести туда контакты всего персонала. И еще новый красивый блокнот купить — если сказать, что это для общения со всеми кроме него, может прокатить. Вспомнил про ноутбук с дополнительной беспроводной клавиатурой.
Завис на сайте, предлагающем товары для беременных. Одежду пролистнул — пускай потом сама выберет, а вот на аксессуарах залип. В третий раз набрал Алексея и сказал заехать по пути в магазин за специальной подушкой для сна, туда как раз ноги удобно забрасывать. Ничего, что уже въезжает на паркинг, можно вернуться, тут недалеко. Сбросил ссылку, еще и заскринил на всякий случай.
Опомнился лишь, когда понял, что выбирает коляску. Наверное, рановато пока с коляской. Может, получится потом вместе выбрать…
По дороге в клинику даже водитель не выдержал.
— Да успеваем мы, Арсен Павлович, тут всегда пробки в такое время. А по встречке не поеду, хоть режьте, мне вас домой довезти надо, а не на тот свет.
В кабинете у Кравченко Арсен на месте усидеть не мог, то ходил от стенки к стенке, то присаживался на подоконник. И все равно она вошла неожиданно. Кстати, выглядела Агата гораздо лучше, только личико исхудавшее и глаза огромные.
